Советско-финский плен (1939-1944).По обе стороны колючей проволоки
Шрифт:
Многие советские пленные, лечившиеся в финских госпиталях, отмечали хороший уход за ними. По их одобрительным рассказам, медицинскую помощь им оказывали такую же, как и финским раненым и больным солдатам. Впрочем, были и другие свидетельства. Некоторые вернувшиеся из финского плена бойцы Красной Армии показывали, что «больным помощи никакой не оказывали. У кого рана большая, тот умирал». Или же: «пленных раненых привозили в конюшню, и они лежали по 10–12 дней, перевязывали раны не бинтом, а бумагой, часто финские медсестры оборачивали раны калькой из-под кофе и продуктов, что вызывало возмущение у пленных. На жалобы раненых офицеры отвечали зуботычинами и пинками».
По рассказам военнопленного Григория Андреевича Дьяченко, «в госпитале кормили, как свиней. В госпитале нисколько не лечили, рука чуть ранена, пилили прямо, пальцы отрубали с кистями, перевязывали сами себя».
Военнопленный Иван Петрович Долгачев заявлял:
«Видел, как был пристрелен тяжело раненный в живот заместитель политрука Баев 316 стрелковый полк 18 дивизии. Больных не лечили, финские санитары относились грубо
Военнопленный Хальза Ахметов, из 2-го батальона 984-го стрелкового полка 86-й дивизии утверждал:
«Лично видел пять случаев, когда в госпитале тяжело раненых выносили в коридор за ширму и делали им смертельный укол. Один из раненых кричал: «Не носите меня, я не хочу умирать». В госпитале неоднократно применялось умерщвление раненых красноармейцев путем вливания морфия. Так были умерщвлены военнопленные Терентьев и Блинов. Особенно финны ненавидели советских летчиков и над ними издевались, тяжело раненных держали без всякой медицинской помощи, отчего многие умирали. Когда больные просили воды, финны не давали, угрожая оружием».
Военнопленный Николай Семенович Филюта, кандидат в члены ВКП (б) из 220-го стрелкового полка 44– й стрелковой дивизии рассказывал:
«При отражении из станкового пулемета финнов 31.12.39 был ранен, гранатой оторвало левую руку и ослепило на оба глаза, был взят в плен. С меня стащили телогрейку, брюки и валенки и везли почти голого в 35–40 градусов мороза за 40 километров и бросили на ночь в холодную избу. Пришел в сознание в госпитале города Выборга, были обморожены у ног пальцы. До 8 февраля 1940 года на ногах ходил. Когда потребовали отдать партийный документ, я не отдавал, сопротивлялся. В издевательство надо мной отняли выше лодыжек обе ноги 8.2.40».
Полагаю, что эти рассказы военнопленных о жестокости не полностью соответствуют действительности. Еще раз хочу обратить внимание на то, где и при каких обстоятельствах да вались эти показания. Но даже если в них есть большая доля правды, все-таки подобные случаи убийств и издевательств над пленными красноармейцами не были массовыми. Скорее всего, эксцессы жестокости были вызваны личной ненавистью отдельных финских солдат к русским, а не политикой военных властей по отношению к военнопленным. Это подтверждают, в частности, данные о том, что за время Зимней войны в финском плену умерли всего 113 советских военнопленных.
События же войны Продолжения развивались по худшему сценарию. По свидетельствам финских исследователей, цифра смертности советских военнопленных только за первый год войны достигла 12 тысяч. Общая статистика еще более печальна — за время этой войны В финских лагерях и госпиталях скончались около 18 700 советских военнопленных. Если исходить из того, что общая численность советских военнопленных составляла 72 тысячи человек (самая высокая цифра, называемая исследователями), то, следовательно, почти каждый четвертый из них был зарыт в финскую землю. Это, конечно, очень большая доля. И она свидетельствует о больших нарушениях в сфере продовольственного и медицинского обеспечения военнопленных, об имевшихся многочисленных недостатках при соблюдении международных правил содержания военнопленных.
Во время советско-финляндской войны 1941–1944 годов организация медицинского обслуживания военнопленных строилась в соответствии с постановлением Совнаркома Союза ССР № 1798-800с от 1 июля 1941 года. В этом документе были прописаны основные принципы обслуживания пленных армий противника на территории СССР В частности, в нем отмечалось:
«Раненые и больные военнопленные, нуждающиеся в медицинской помощи для госпитализации, должны быть немедленно направлены командованием частей в ближайшие госпитали, откуда они передаются в лагеря и приемные пункты НКВД — лишь после выздоровления.
Военнопленные в медико-санитарном отношении обслуживаются на одинаковых условиях с военнослужащими Красной Армии».
Отбор больных и раненых военнопленных осуществлялся уже на этапе первичного учета пленных, то есть при передаче их на приемные пункты для военнопленных. После чего их направляли в эвакуационные и специальные госпитали.
Во время войны продолжения финские военнопленные содержались в следующих медицинских учреждениях на территории СССР в 1941–1944 годах:
| № | № госпиталя | Место дислокации |
|---|---|---|
| 1 | 1440 | г. Кандалакша |
| 2 | Э/г 1011 | г. Ленинград, Кобоны, Ржев, Гатчина: июнь 1944 — октябрь 1945 |
| 3 | 1700 | г. Иваново |
| 4 | Э/г 1035 | ст. Мартук, Актюбинская обл., Казахстан |
| 5 | Э/г 1383 | Теренсай, Оренбургская обл. |
| 6 | С/г 1773 | ст. Быстряги, Кировская обл. |
| 7 | С/г 1825 | г. Череповец, Вологодская обл. |
| 8 | С/г 2074 | ст. Пинюг, Кировская обл. |
| 9 | 735 | ст.
|
| 10 | Сэг 2222 | г. Ленинград |
| 11 | С/г 2851 | г. Уста, Горьковская обл. |
| 12 | С/г 2754 | г. Онега, Архангельская обл. |
| 13 | С/г 2989 | п. Камешково, Ивановская обл. |
| 14 | С/г 3007 | ст. Фосфоритная, Кировская обл. |
| 15 | 3064 | Козловка, Чувашия, ст. Тюрлема |
| 16 | С/г 3757 | ст. Шумиха, Челябинская обл. |
| 17 | Э/г 3808 | г. Бокситогорск, Ленинградская обл., ФППЛ № 157 |
| 18 | С/г 3810 | г. Боровичи, Новгородская обл., ФППЛ № 270 |
| 19 | Сэг 4370 | г. Рига, Латвия |
| 20 | С/г 5091 | г. Череповец, Вологодская обл. |
| 21 | С/г 1631 | п. Зубова-Поляна, Мордовия |
| 22 | С/г 3171 | п. Рудничный, Кировская обл. |
| 23 | Э/г 1327 | г. Череповец, Вологодская обл. |
| 24 | Э/г 267 | Ленинградская обл. |
| 25 | Асг 257 | Ленинградская обл. |
| 26 | 4252 | Ст. Пата |
| 27 | 1054 | Госпиталь лагеря для военнопленных № 84, Свердловская обл. |
| 28 | 1770 | г. Архангельск |
| 29 | 3888 | Можга, Удмуртия |
| 30 | Госпиталь № 91 | Карельский фронт |
В продолжение ранее разработанных нормативных документов 6 октября 1943 года начальник УПВИ НКВД СССР генерал-майор Петров после согласования с наркомом здравоохранения Митеревым, начальником Главного военно-санитарного управления Красной Армии Смирновым и начальником врачебно-санитарного управления Наркомата путей сообщения Соколовым утверждает «Инструкцию о санитарном обеспечении военнопленных и спецконтингентов при поступлении на приемные пункты и фронтовые приемно-пересыльные лагеря НКВД и при железнодорожных перевозках». В соответствии с этим документом военнопленные в целях предотвращения проникновения в лагеря разного рода инфекционных заболеваний подвергались несколько раз медицинскому осмотру и санитарной обработке: на приемном пункте (со стрижкой волос, а при большой завшивленности и остальных волосистых частей тела), во фронтовом лагере, где пленные подвергались повторному медосмотру, полной санобработке и профилактическому карантину. Карантинный период устанавливался сроком на 21 день, во время которого военнопленным делали прививки против паратифа [151] , брюшного тифа, холеры, дизентерии и оспы. Отправка контингентов до полного истечения карантинного срока была категорически запрещена. Затем партии пленных этапами отправлялись в тыловые лагеря. Но на практике в большинстве случаев эти положения инструкции не соблюдались. Примером тому может служить тот же Череповецкий лагерь, в который прибывали партии военнопленных, обросшие волосами и завшивленные.
151
Паратиф — острое заразное заболевание, часто протекающее подобно брюшному тифу и вызываемое бактериями, родственными тифозной палочке. Протекает в более короткой и легкой форме, чем брюшной тиф, обычно без осложнений. Меры предупреждения те же, что и против брюшного тифа.
Для транспортировки пленных в стационарные тыловые лагеря выделялся специальный эшелон, снабженный, как и во время Зимней войны, вагоном-изолятором. Санитарное обеспечение военнопленных в пути следования возлагалось на медицинский персонал лагеря-отправителя. В зависимости от количества этапируемых пленных варьировалось и количество медработников. Так, при численности эшелона до 250 человек их сопровождала одна медсестра. От 250 до 500 человек — один фельдшер, от 500 до 1000 пленных — один врач и одна медсестра, свыше 1000 человек — один врач, один фельдшер и одна медсестра. В целях лучшего хозяйственного обеспечения и санитарного обслуживания УПВИ НКВД СССР рекомендовало не отправлять партии свыше 500 человек.