Совиный сказ
Шрифт:
— Деда, Творец и Хранитель не даёт тебе того, с чем ты не справишься, — с чуть грустной улыбкой сказал Тихон. — Даже если ты сильно-сильно чего-то будешь у него просить, но не сможешь справиться с этим — ты это не получишь.
— Хм. Ну, это я слышал и не раз, — задумчиво сказал Никита Силыч. — Но что насчёт болезней? Вот тебе пример. Родился младенец. Вроде всё в порядке. Но… Не всё. И целители руками разводят, не могут исцелить, в теле изъяна нет. И душа в порядке. Ни проклятья, ни тёмной магии на нём нет. И церковники только и твердят, что всё по воле Творца. Так и как быть? Чья вина? Что делать прикажешь его родичам?
Тихон пристально посмотрел на деда. И вдруг увидел сквозь образ бравого губного старосты обычного седовласого старика с полными болью глазами. Нет, это не абстрактный пример. Слишком много эмоций в словах Никиты Силыча было. Друзья? Коллеги? Вряд ли. Неужели речь о его ребёнке? Или кто-то из внуков? Да, может быть. Но как бы…
— Смотреть надо, деда, — вздохнул Тихон. — Может, с духом что-то не так. А, может, со сцепкой духа с душой или души с телом. В Великом княжестве это только в обителях могут выяснить. Даже не каждый монастырь с этим сможет помочь. Вообще, причин может быть много. И не факт, что чья-то вина вообще здесь есть. Это причина есть всегда, а вот виновника… Его может и не быть. Уверен, ты это тоже не раз слышал, раз церковники не смогли помочь сразу. Родичам же остаётся лишь молиться и надеется на чудо. Ну и не опускать рук. Возможно, именно поэтому им и был дан такой ребёнок?
— Ты точно не в семинарии учишься? — горько и с хорошо скрытой злостью в голосе хмыкнул дед Тихона. — Хотя да, если тебе уже сейчас, в десять лет, дарованы силы уровня епископа — понятно, что ты будешь мыслить приблизительно также.
Тихон лишь недовольно скривился от сравнения. Да, со стороны может показаться, что эти фразы — всего лишь заученные отговорки, не имеющие предпосылок в реальной жизни. Вот только это не так. И если в первую жизнь Тихон даже не задумывался о подобном, то во вторую Руби очень часто сталкивался с ситуациями, в которых причина беды известна, а вот в том, что эта причина появилась — конкретно никого не обвинишь. Словно детской игры зимой, один слепил снежок, но вместо того, чтобы сразу кинуть — просто отправил его другому по снежному насту. А тот — лишь оттолкнул в сторону. И так — раз десять. Кто виноват, что огромный снежный ком сбил кого-то с ног? Первый? Последний? Кто оплатит лечение сбитому с ног? Причина — снежный ком. А виноват кто? Все? Да, в этом примере можно переложить вину на всех. А в случае Никиты Силыча? Если это просто случайная ошибка?
— Деда, я тебе сразу сказал, надо смотреть, — примирительным тоном сказал Тихон. — И я сразу тебе сказал, надо везти болящего в обитель. Возможно, даже в Архангельскую. Да и вообще, тебе нужен виновник или здоровый ребёнок?
— А обязательно выбирать? Нельзя и то, и другое получить? — чуть не рыкнул Никита Силыч.
На что Тихон лишь посмотрел на него с укором. Не, всё понятно, эмоции зашкаливают, особенно когда подобное касается лично тебя, а жертвой обстоятельств является невинный ребёнок. Вот только Тихон-то что может сделать? Если взрослые не могут ничего поделать, то что отрок делать должен?
— Никита Силыч, третий раз говорю, смотреть надо, — постарался выделить голосом именно эти слова Тихон. — Я не Хранитель, которому доступна вся история мира и все варианты ближайшего будущего. И не Патриарх, который может напрямую задавать такие вопросы Хранителю. Я десятилетний отрок, деда! Тебе священники ответить не могут, а ты такие вопросы у ребёнка спрашиваешь!
Тихон и сам не заметил, как повысил голос на Никиту Силыча. Но, как бы, сдавать назад было поздно. Да и не особо хотелось, если честно. Понятно, что наболело у мужика, но адресата для высказывания своих претензий он выбрал не того.
— Ну… Да… Звиняй, внучок, — почесав бороду, сдулся Никита Силыч. — Просто… Ну… Уже три месяца в монастыре и ещё непонятно, сколько придётся быть. И никто толком ничего не говорит! Ни да, ни нет. Как быть-то?! Оставить там? Или везти в обитель, как ты говоришь? Пять лет мальчишке, в школу уже пора отдавать, а он и не говорит толком. Марфа Васильна хоть и пишет, что Егорке лучше становится, но она ж… Ну… Она всегда в лучшее верит. Она ж и ошибиться может.
Марфа, Марфа… А! Жена Никиты Силыча, точно! И мальчишка пяти лет от роду. Ну, тогда точно внук. Не говорит… Ну, причин может быть множество. И, как и сказал Тихон, надо смотреть. На дух, душу, тело и их связи. Возможно всё. Слишком расплывчатый диагноз. Так, стоп. Это, получается, бабушка сейчас с болящим в монастыре живёт, да?
— Понимаю, деда. Мои матушка и батюшка тоже патриарший двор и парочку святых вопросами замучили, когда стало понятно, что я так и останусь слабосилком. В моём случае их несчастье стало вашим благословением. Возможно, что и в случае того ребёнка будет также?
— Да кому он, несчастный, нужен, кроме своих родителей? — горько хмыкнул Никита Силыч, опустив взгляд на свои морщинистые руки.
— Ну, деда, не решай за других, — хмыкнул Тихон, посмотрев в окно. — Я же по меркам князей — что увечный. Но ваша дочь и её муж с радостью назвали меня сыном и стали для меня новой семьёй. Возможно, случай у ребёночка действительно тяжёлый и он даже с обычными мещанами жить не сможет. Но так это ж не конец. Вон, в монастырях половина иноков — как раз такие вот несчастные отроки. Которые в меру своих сил помогают остальным братьям в повседневной жизни. А ведь во многих странах таких деток просто выбрасывают на улицу или заводят в лес и оставляют там. А традиция в голодные годы отводить даже полностью здоровых детей в чащу леса? Нам это кажется дикостью, но это же есть. И никто таких родителей выродками не считает в тех обществах.
— Да знаю, — с болью в голосе сказал деда. — Ловили тут выродков, торгующих детками, которых свои же родители продали. Ты-то откуда об этом знаешь? Тебе ж всего десять, Тихон?
— Да я ж всю библиотеку княжескую перечитал, деда, — с улыбкой сказал Тихон, чувствуя, как Никита Силыч вновь становится похожим на губного старосту больше, чем на старика, чей внук был признан безнадёжно больным. — Ты мне, деда, лучше помоги кое-что по моим соученикам понять. Лёха Погорелов, он чьих будет? Что за семья у него? По реакции одноклассников понял, что он не из простых, но насколько это серьёзно?
— Младший Горелый? — тут же подобравшись, спросил дед. — Он что, пошёл на конфликт с тобой?
— Нет, никакого конфликта со мной. Но не с другими. Поэтому и спрашиваю, насколько он… как сказать точнее… О! Он может стать проблемой для нашей семьи?
— Именно для семьи? — с хитрым прищуром глаз спросил дед. — Не для тебя лично, так?
Тихон на секунду задумался, прикидывая максимально опасные варианты, в которые мог бы завести именно его прямой конфликт с Лёхой и его свитой. Вспомнил парня-здоровяка, мелких пакостников, самого хитрого Лёху. И только потом дал ответ Никите Силычу:
— Да, не для меня лично. Если конфликт возникнет и останется на нашем уровне — он для меня проблемой не станет однозначно.
— Хм, — задумчиво сказал дед, вновь переоценивая своего нового внука. — Горелый — хитрый и осторожный лис, знающий, что жадность губит даже богатырей. Знает он и свою силу. Проблем для наших семей он создать не сможет, скорее наоборот. Начнёт борзеть — можно будет найти управу, вплоть до вериги* правды. И он знает это. Просто… стоит ли это того? Ты же вроде хотел жить тихо и спокойно, если я правильно понял твой предыдущий рассказ о себе.