Совок-8
Шрифт:
— Есть, — прервала она молчание, — Ирсайкину оставлю. Старшего кладовщика. Она самый опытный работник на складе, не впервой, справится.
Надо же как! Самая опытная. После ознакомления с фактурой, полученной мной в ИЦ и от отрядника ИТК-15, где два с половиной года чалилась многоопытная Ирсайкина, я тоже не сомневался, что она справится с чем угодно. Особенно, если это «что угодно» стоит денег и у неё к этому «что угодно» есть свободный доступ. С Юдиной я своими мыслями пока делиться не стал, но попросил пригласить эту самую Ирсайкину и задачу на замещение себя, поставить ей в
Алла в моём желании не нашла ничего предосудительного и послушно подняла трубку телефона, попросив кого-то на другом конце найти и прислать кладовщика Ирсайкину.
Прошло не более пяти минут и в стеклянный офис завскладом протиснулась упитанная женщина, которой на вид было лет под пятьдесят. Лицо её выражало благообразие и готовность к трудовым свершениям. Лишь подвижные суетливые глаза могли насторожить малознакомого с истинной сущностью Ирсайкиной человека.
Но только не меня. Помимо того, что я был с этой сущностью неплохо знаком, я еще и документы некоторые успел посмотреть. Да еще поговорить с начальником отряда, в котором осужденная Ирсайкина шила рукавицы и армейские бушлаты.
— Звали, Алла Юрьевна? — мельком посмотрев на меня, медовым голосом обратилась она с вопросом к Юдиной.
— Звала. Останься за меня, мне с товарищем следователем отлучиться нужно, — собирая со стола в сумку свои женские мелочи, распорядилась рыжая начальница склада. — Примешь еще две машины со спиртзавода и проконтролируешь выдачу на вторую смену в розлив.
Кладовщица дисциплинированно кивала, а я исподволь её рассматривал.
— Хорошо, Алла Юрьевна, всё сделаю, вы не беспокойтесь! — заверила старшая кладовщица Юдину, — Машины приму и сырьё в цех розлива выдам!
Ко мне она никакого внимания не проявляла и даже не смотрела в мою сторону. Опасная баба!
Когда свидетельница известила руководство о том, что она вызвана на допрос и мы, миновав проходную сели в машину, я снова выдал пионерские варианты с парком или кафе.
— Нет уж! — категорически отказалась осторожная рыжая барышня, — На грех и грабли стреляют! Увидит кто-нибудь, что я вместо милиции в кафе сижу, и выгонят меня с работы. Ко мне поедем. Или к себе в кабинет вези!
В кабинет мне не хотелось. Дивана, пусть и самого завалящего там нет, а вот Лидия Андреевна, напротив, присутствует. А без дивана, расположить к себе свидетельницу, чтобы получить необходимые показания, очень трудно. Это вам любой следователь или опер подтвердит.
— К тебе поедем, в кабинете нам с тобой толком поговорить не дадут! — принял решение я и развернулся в нужную сторону.
— А зачем ты так над собой надругалась? — отдышавшись и отлежавшись, задал я вопрос Алле, когда убедился, что от природы она русоволосая, — Зачем ты в рыжий цвет покрасилась? — ногой откинув с себя одеяло, довольно потянулся я.
— Назло бывшему мужу! — поразила меня железной женской логикой мадам Юдина.
Разговор на интересующую меня тему, своё развитие получил только после третьего акта проявления дружелюбия.
Сначала Алла отвечала неохотно и как-то косноязычно. Но достаточно быстро она разговорилась и мне приходилось лишь направлять её повествование в нужное русло.
Оказалось, что с момента своего назначения на должность завскладом, она сама на свой страх и риск проводила и продолжает проводить собственное расследование. И делала она это, руководствуясь инстинктом самосохранения. Просто-напросто опасаясь, что однажды и её обвинят в недостаче нескольких тонн огненной воды класса «Люкс».
— И каким выводам ты пришла? — поглаживая в нужных местах утратившую бдительность барышню, осторожно спросил я.
— Без непосредственного участия завскладом и кладовщиков двух смен такую аферу провернуть невозможно! — положив мне на плечо голову, выдала Юдина, — Я только никак понять не могу, как он каждый месяц баланс сводил. Даже две тысячи литров, это очень много! А тут почти в два раза больше.
Вот и я никак не могу понять, как почивший в бозе Яков Самуилович сводил концы с концами. Без его правой руки в нелёгком воровском бизнесе разобраться будет трудно. Кто есть эта правая рука, я готов предположить. Но как эту руку выкрутить, чтобы получить то, что мне нужно, я пока не понимал.
Процесс дознания затянулся на гораздо большее время, чем я планировал. Алла Юрьевна готова была продолжить поиск истины, но я себе этого позволить не мог.
— Завтра завезу тебе на работу отмеченную повестку! — успокоил я боявшуюся прослыть прогульщицей Юдину. — Или, если хочешь, сама зайди в РОВД и поставь в канцелярии печать!
Сама идти в райотдел свидетельница не захотела.
Совершив омовение, я быстро, по-гусарски, оделся и, поспешая, кинулся к машине. Кровь из носа, но надо было успеть в РОВД. Дергачев, инструктируя меня перед походом к генералу, высочайше предписал вернуться и доложить о результатах встречи. Если от Данилина я еще как-то мог отболтаться, то отнестись с небрежением к указаниям подполковника я себе позволить не мог.
В РОВД я примчался, когда вечерняя оперативка в следственном отделении уже началась. Показавшись в группе учета, я сообщил, что только что вернулся из областного УВД. Точно зная, что проверять эту туфту никто не решится. А потом сообщил античной Валентине для передачи майору Данилину, что искать меня следует у начальника РОВД, к которому я в данный момент направляюсь.
— Рассказывай! — недовольный моим длительным отсутствием Дергачев смотрел на меня заинтересованно, но хмуро.
Моё упоминание, что из УВД я отбыл на ликероводочный завод и проработал там весь день по уголовному делу, его не устроил.
Пришлось добавлять масло в кашу, слегка приукрашивая ситуацию и привирая относительно генеральского благорасположения к начальнику Октябрьского РОВД.
— Что, товарищ генерал так прямо и сказал, что благодарен мне? — недоверчивый подполковник подозрительно щурился, что-то выглядывая на моём лице.
— Именно так, товарищ полковник! — стоял я на своём, — Так и сказал. Дословно! Благодарен он вам за Балмасова! Теперь вы у генерала в любимчиках, Василий Петрович!
Дергачев расспрашивал меня потом насчет Капитоновой. И очень был рад, что та написала рапорт на увольнение.