Современный чехословацкий детектив (сборник)
Шрифт:
— Вы оставили его в заблуждении, что мы с вами… — Я не отважился договорить. Не хотелось верить, что у нее хватило на это бесстыдства.
Но пани Дроздова особой чувствительностью не страдала.
— Для вас это имеет значение? Вам-то какая печаль? Вы ведь разведены.
— Но вы-то замужем!
— Всего лишь формально, — устало обронила она. — Такие случаи, надеюсь, вам не в новинку.
Все это походило на сон. У меня не находилось слов, чтобы высказаться насчет ее поведения.
— А вдруг поручик решит, что мы в
— Нет.
Мне это не нравилось. Не нравилось, что меня таким образом втянули в семейный круг Дроздовых-Эзехиашей, словно какого-то незаконного члена семьи. И вообще мне это не нравилось.
Ганка поняла все по моему лицу.
— Вы будете отрицать? — с убитым видом спросила она.
— Еще не знаю.
Она впилась в меня долгим выразительным взглядом.
— Вы и не представляете, в какой обстановке я живу! — с горечью сказала она. — Материи Ольде не нужно ничего, кроме денег и состояния. Я ни в чем не могу им довериться. Они рады утопить меня в ложке воды. Мне хочется одного: бежать от всего этого, взять лишь то, что мне принадлежит. Я-то надеялась, что „вы с вашим жизненным опытом сумеете меня понять. Йозеф рассказывал, что вы…
— Йозеф слишком много говорит, — оборвал я ее. Она умолкла. Потом удрученно прошептала:
— Так, значит, вы скажете, что все неправда?
— Не люблю лгать, — уклончиво ответил я. Ее молящие глаза стали еще красноречивее.
— Вам и не понадобится лгать, — небрежно обронила она. — Меня никто не ждет. Я могу остаться.
«Бог ты мой!» — мысленно ахнул я. Меня так и обдало жаром. Ночь стояла душная, в комнатушке нечем было дышать.
Я поднялся.
— Пойдемте. Я отвезу вас домой.
Она тоже поднялась и стояла против меня, тоненькая, гибкая, полная ожидания и бог знает каких соблазнов. Я открыл ей дверь. Когда садились в машину, я сказал:
— Останься вы сегодня здесь, утром об этом знала бы вся стройка. Вот уж не стоило бы…
— Поехали, — холодно оборвала она меня и повернула непроницаемое лицо в сторону Влтавы, обнаруживавшей себя лишь запахом рыбы, поднимающимся от болота, которое окаймляло полувысохшее русло.
Утром небо было тяжелым от непролитой влаги, а солнышко словно не могло решить: приступать ли ему к своей дневной смене. Я для себя эту проблему уже решил.
— На сегодня беру отгул! — крикнул я в окошко Йозефу, необычно рано восседающему за своим письменным столом.
Он, тюкнув пару раз пальцем по кнопкам карманного калькулятора, нахмурился над результатом и поднял голову. Лицо его тут же расплылось в приветливой улыбке.
— Да? — сказал он ласково. — Поди-ка сюда. Не могу найти приложение номер два к экономическому договору по…
Я чертыхнулся про себя, обошел вагончик, взял регистратор, лежащий на моем столе, там, где я оставил его вчера утром, и отнес своему шефу.
— Ты не мог бы продиктовать их Районе? Я вчера не успел доделать, а до десяти все должно быть на заводе.
В другое время я счел бы это очередными кознями. Милушка Сладка, иначе говоря, Рамона, смуглая, чернобровая и «притягательная», как кусок лежалого сыра, была еще одним излюбленным объектом своднических наклонностей Йозефа. Но мой друг держался официально и делал вид, что страшно занят.
— Ну ладно, — подавив ярость, сказал я. — Но потом…
— Сегодня проверочная комиссия, — прервал меня Йозеф. — Будут два замминистра, инвестзаказчик и все поставщики. Подготовь экономические договора и, главное, все приложения. Предстоит жестокое ристалище. Надо к нему подготовиться.
— А вчера ты мне об это не мог сказать?
Как это уже частенько случалось раньше, меня возмутило легкомыслие, с которым Йозеф подходил — по-моему, без достаточной подготовки — к таким критическим ситуациям.
— Я думал, ты знаешь, — сказал тот. — Не было времени тебе напомнить.
— Ясно. Тебя занимали более важными проблемами, — съязвил я.
Йозеф поднял на меня осунувшееся, худое лицо.
— Старик, не в первый и не в последний раз такое. Не робей, мы их разобьем в пух и прах. Они в этом, — он жестом охватил всю стройку, — ни черта не смыслят. А ты будешь у меня главный снайпер. Они пока еще тебя не очень знают, и это нам на руку. Садись, прикинем вместе!
Было ясно, что у каждого из нас в голове свое. Я сделал последнюю попытку:
— Погоди, хочу тебя кое о чем спросить.
— Что еще? — Его отсутствующий взгляд оторвался от лабиринта экономических договоров и договорных приложений.
— Твоя Ганка…
— Это пока подождет, — строго остановил он меня.
— Нет, — не сдавался я. — Кому принадлежит вилла, которую она собирается продать?
— Ну, ей и ее мужу. Она им досталась от стариков Дроздовых, мужниных родителей.
— В таком случае может она принадлежать только ему?
— Я-то откуда знаю? — нахмурился Йозеф. — Сейчас ты меня с этим оставь в покое, ладно?
Ничего другого мне не оставалось.
Это был бурный день, в течение которого я разгадал тайну, на которой держится успех инженера Йозефа Каминека, самого уважаемого и самого ненавидимого главного прораба гигантского строительного предприятия. Тайна заключалась не в его профессиональных способностях. С таким же успехом строительством сумело бы руководить множество квалифицированных работников. Правда, только где-нибудь на Луне в стерильно чистой обстановке, свободной от вирусов перестраховки, бездарности, карьеризма, направленных на достижение местного и личного преуспеяния.