Современный французский детективный роман
Шрифт:
Один из полицейских пошел за вышеупомянутым Тото. Бродяга был уже в годах и не пьян, хотя вином от него так и разило.
— Долго еще меня продержат в этой конуре? Я человек свободный, так, что ли? Досье у меня чистенькое.
— Комиссар Мегрэ хочет задать вам несколько вопросов.
— Где вы жили до того, как появились в районе рынка?
— В Тулузе.
— Чем вы там занимались?
— Да тем же, чем и тут. Только в провинции к человеку больше цепляются.
— Вы никогда не были на постоянной работе?
Тото, казалось, ушел в раздумья.
— Всю жизнь таскаю грузы: ящики да корзины.
— А в молодости?
— Я смылся от родителей в четырнадцать. Три раза меня возвращали домой, а я все равно удирал. Прямо хоть привязывай.
— С какого времени вы в Париже?
— С пятнадцати лет. Я знал всех клошаров, до единого. У меня на глазах помирали старики, им на смену появлялись новенькие…
— Вы знали Марселя Вивьена?
— Впервые услышал, как его зовут, от этого господина. Он появился в этих краях еще до меня. Вот уж был молчун! Ходил вечно один. Заговоришь с ним — буркнет «да» или «нет», а то и вовсе не ответит.
— Где он спал?
— Сперва — не знаю. Несколько раз мы с ним встречались в Армии Спасения. Потом, я слышал, он устроился в какой-то развалюхе.
— Вы никогда не встречали его с женщиной?
Того расхихикался, словно вопрос показался ему необычайно смешным.
— Нет, господин комиссар. Здесь у нас этим не балуются. Тем более такие, как он: держу пари, этот из приличных. У нас, между прочим, даже один бывший врач имелся, да только не долго протянул, пил мертвую.
— Вы никогда не видели с Вивьеном каких-нибудь незнакомых вам людей?
— Нет. Да я, впрочем, не больно им интересовался.
— Благодарю вас.
Тото повернулся к комиссару Аскану.
— Мне можно идти?
— Да. — И Аскан добавил, обращаясь к дежурному: — Следующую!
— Это женщина?
— Да.
Вернее было бы сказать — чудовище. Она оказалась так неописуемо толста, что насилу уселась на стул. Ноги опухшие, кисти рук тоже. Пьяная или, во всяком случае, в подпитии, она с вызовом поглядывала на окружающих.
— Чем вам опять не угодила Нана?
— Все в порядке, — отозвался комиссар. — Просто хотим задать вам несколько вопросов.
— На бутылку дадите?
— Идет.
Она поднялась и протянула руку, явно предпочитая плату вперед. Комиссар Аскан вложил в грязную ладонь толстухи пять франков.
— Не тяните, а то выпить охота.
— Вы сказали инспектору, который допрашивал вас нынче ночью, что видели, как кто-то входил в дом в тупике Вье-Фур.
— Чистая правда.
— Когда это было?
— Дня три-четыре назад… Никогда не знаю, какой у нас день недели. Мне-то все едино, сами понимаете… Что знаю, то и знаю: перед этой самой ночью нашли труп того босяка…
— В котором часу происходило дело?
— Да вроде в третьем.
— А что это был за человек?
— В годах, но не старый. Держался прямо. Видать, что не из здешних.
— А как вы это узнаете?
— Не знаю. Сразу видать.
— Раньше вы его не встречали?
— Встречала.
— Когда?
— Тем же вечером, около десяти. Он вышел из ресторана «Фарамон» и стал смотреть, как разгружают овощи, фрукты, рыбу. Ясно было, что ему все здесь в диковинку, все любопытно.
— Был там Марсель Вивьен?
— Это чье фото в газетах? Помнится, он помогал разгружать.
— Не говорил ли с Вивьеном тот человек, которого вы потом видели опять в три часа ночи?
— Нет. Ничего я не знаю… Вы мне своими вопросами совсем голову задурили, и я помираю — так выпить охота.
Мегрэ дал понять, что с нею покончено, и толстуху отпустили на все четыре стороны. Она тут же пошла за бутылкой дешевого красного вина и час спустя уже валялась на тротуаре мертвецки пьяная.
Аскан сообщил:
— Ночью мои люди еще продолжат поиски. Но думаю, то, что мы услышали от этих двоих, тоже представляет интерес.
— Да, — отозвался Мегрэ, раскуривая трубку, успевшую погаснуть. — Во-первых, мы теперь знаем, что Вивьен обретался здесь более пятнадцати лет. Во-вторых, в ночь убийства у Центрального рынка находился неизвестный, незнакомый со здешними местами. И неизвестный этот видел, как Вивьен разгружал овощи… Может быть, он специально искал клошара? Этого мы не знаем. Так или иначе, в третьем часу ночи он вновь оказывается в тупике Вье-Фур. Если стрелял в Вивьена он, то не исключено, что он мог вернуться к себе за пистолетом: ведь не отправился же он в ресторан с оружием такого калибра в кармане.
— Беда в том, что мы не имеем ни малейшего представления, кто этот человек и где живет… Может быть, он приехал из провинции?
— Вы считаете, что толстуха не врет?
— Нет, вряд ли… Эта публика не любит цапаться с полицией: мы в состоянии причинить им массу неприятностей.
— Между гостиницами на Монмартре и Центральным рынком повисают в воздухе пять лет. Вивьен мог провести их и здесь.
Да, но клошаров старше Тото у нас нет. Эта публика не доживает до глубокой старости. Парикмахерской школы тогда еще не было. А торговцы сколачивают здесь кой-какой капиталец и быстро возвращаются к себе в деревни. Нелегко будет найти человека, который торговал бы здесь с сорок шестого года.
— Благодарю вас, — вздохнул Мегрэ, поднимаясь. — Добытые вами сведения трудно переоценить. Хотелось бы мне добиться подобных результатов на Монмартре.
— Вы не напали на след?
— След отыскался, причем даже в двух отелях. Но подружка Вивьена ночевала не с ним. Она никогда не оставалась на ночь ни в одном из двух отелей. Выходит, она жила в третьем или в собственной квартире. Живи она с родителями, ей нельзя было бы приходить домой под утро. И ни фамилии, ни адреса. Только родинка на левой щеке.