Современный кенийский детектив
Шрифт:
— Иначе такая роскошь была бы мне не по карману, — вздохнул он. А сам мне хвастался, что объехал чуть ли не полмира!
— Что у вас за профессия? — Фон Шелленберг впервые за весь вечер открыл рот.
Фридмена этот вопрос как будто бы застал врасплох.
— Я торговец.
Фон Шелленберг едва заметно ухмыльнулся.
— Держу пари — вы торгуете подержанными автомобилями.
— Черт возьми, как это вы угадали?! — загоготал Вэнс Фридмен.
Он полез за бумажником и роздал всем свои визитные карточки.
— На случай, если
Я покачал головой, итальянец тоже, один лишь фон Шелленберг кивнул и сунул карточку в карман, даже не взглянув на нее.
— Где именно? — спросил его Фридмен.
Немец пожал плечами.
— Да всюду.
Лео Папино рассматривал визитную карточку с сомнением.
— Святой отец, если будете в Америке, милости прошу! — сказал ему Фридмен.
Итальянец снова покачал головой, как бы давая понять, что ему нечего делать в безбожной стране.
Подошел официант, чтобы убрать со стола, и Фридмен заказал выпивку на всех.
— У нас есть повод, не правда ли? Необходимо спрыснуть наше знакомство.
— Извините. — Фон Шелленберг поднялся. — Мне необходимо позвонить по важному делу. Бизнес, знаете ли.
— Но ведь все мы как будто в отпуске! — воскликнул Фридмен.
— Извините, господа. — Немец учтиво склонил голову. — Спокойной ночи!
И зашагал прочь своей величественной походкой. Американец проводил его тяжелым, недобрым взглядом.
— Ну и тип! Чем он занимается?
— Бизнесмен, — ответил я.
— А что у него за бизнес?
Я пожал плечами.
— Вы его компаньон?
Я кивнул.
— Ношу за ним чемоданы.
Фридмен захохотал:
— Тоже бизнес!..
Он велел принести коньяк для нас, вино — для итальянца. После первой же рюмки священник отправился на боковую, а мы заказали еще коньяку и весело скоротали вечер. Я уверен, что янки старался напоить меня допьяна. Я пил с ним на равных, не отставая, а сам все думал, что ему от меня надо. Узнал я это значительно позже.
Мы изрядно набрались, и я пошел спать, решив, что позвоню Сэму на следующий день с места очередной ночевки — из палаточного лагеря Кура.
7
В лагере Кура телефона не было, я узнал об этом, когда мы туда добрались, покрыв более двухсот километров по ухабистому африканскому бездорожью.
Управляющий лагерем, недавний выпускник Утали-колледжа в Найроби, объявил, что его рация бездействует уже несколько месяцев — никак не пришлют запасных частей. Молодой человек держался уверенно, был радушен и общителен, и казалось, что отсутствие связи с внешним миром его ни чуточки не огорчает.
— Вы проводник? — спросил он меня.
— А что, похож?
Он улыбнулся и покачал головой:
— Да нет, те циники. Вы из туристской группы?
Я кивнул и спросил:
— А все-таки, что вы делаете в экстренных случаях, когда необходимо дозвониться?
Он пожал плечами.
— Я здесь пять месяцев, а телефон уже год как молчит, и за все это время не было ни одного экстренного случая.
— А если, скажем, гиена стащит кого-нибудь из туристов?
Он добродушно рассмеялся.
— Во-первых, у местных гиен хороший вкус. Во-вторых, недалеко отсюда, в Магади, есть полицейский пост.
Я присвистнул. По карте, которую я приобрел на бензоколонке фирмы "Шелл", до Магади отсюда целых шесть сантиметров солончаков. Я не преминул высказать свои сомнения.
— В этой глуши и дикости, — ответил управляющий, — шестьдесят километров не расстояние.
Я вернулся к себе. Палатки были поставлены позади просторного бревенчатого коттеджа, в котором находились контора, ресторан и бар, а также ванные комнаты и душевые кабины с холодной и горячей водой. Палаток было не менее пятидесяти, разных размеров и формы. Территория лагеря была обнесена проволочным заграждением, чтобы отвадить не в меру любопытных зверей. В углу, всего в нескольких метрах от озерка, на четырех стальных опорах высилась водокачка.
В соседней палатке разместился фон Шелленберг. Я привязал полотняные створки таким образом, чтобы открыть доступ свежему воздуху, и прилег на койку. Прошедший день показался чересчур долгим и жарким, кроме того, давало себя знать выпитое накануне. Я заснул и спал, пока не позвали к ужину.
Когда все сели за стол, я извинился и вернулся в палатку, якобы за сигаретами. Настало время действовать, решил я. Одолжив у ночного сторожа фонарь, я отыскал палатку Вэнса Фридмена и учинил в ней тщательный обыск, однако не нашел ничего, что бы подтвердило либо развеяло мои опасения. Отдав фонарь хозяину, я вернулся в ресторан. Какая обида, что нельзя позвонить Сэму!
После ужина большинство уставших с дороги туристов разбрелись по палаткам, за нашим столом остались только Вэнс Фридмен, Ивонн и я. Вскоре, выпив лишь пару рюмок, американец нас оставил. Мы болтали с француженкой о разных пустяках. Она расспрашивала про Африку, я отвечал что знаю. Оказалось, что во многих вещах я куда менее сведущ, чем она: Ивонн добросовестно штудировала путеводители.
— Значит, вы из гостиничной охраны? — Она разразилась звонким смехом.
— Должен же я был что-то вам сказать, — улыбнулся я. — Конечно, вы мне не поверили, но все-таки не стали кричать.
— Что вам понадобилось в моей комнате? — спросила она.
— Говорю же — смотрел в окно!
— Очевидно, в вашем номере окон не было!
— Они выходили на другую сторону.
— А я решила, что вы насильник.
— Конечно, что еще вы могли подумать?
На ней было длинное вечернее платье и на плечах белая шаль — ночной воздух был довольно прохладен. Длинные черные волосы развевались по ветру, обрамляя лицо. Большие глаза неотрывно следили за мной.
— Вы так до сих пор и не сказали, чем на самом деле занимаетесь.