Современный японский детектив
Шрифт:
Но что заставило Таки посреди ночи вновь покинуть комнату, когда все любопытные уже успокоились и разошлись по своим номерам?
Собственно, и в этом нем ничего странного. Если под фамилией Есиоко скрывался Мурао, Таки беспокоило его состояние — ведь они были давнишними друзьями, их многое связывало. Не исключено, что именно поэтому Таки не мог спокойно усидеть в своей комнате и захотел выяснить подробности.
Поведение Таки лишний раз убеждало Кумико, что под фамилией Есиоки скрывался Мурао. Причем Мурао знал,
Кумико прислушалась. В соседнем номере было тихо. Она раздвинула шторы и настежь отворила окно. Прохладный воздух заполнил комнату.
Утренний туман еще окутывал Киото. Лишь кое-где проступали темные крыши храмов. На улице было пусто — ни прохожих, ни автомашин, ни трамваев. То, что случилось в отеле, никак не вязалось с мирным, похожим на картину пейзажем, которым Кумико невольно залюбовалась.
Она подумала было о чашке кофе, которая бы ее взбодрила, но вспомнила, что еще слишком рано: ресторан в отеле открывался только в восемь часов.
Кумико подняла просунутую под дверь газету и быстро пробежала ее. Никаких чрезвычайных сообщений не было. Колонки политических и общественных новостей дышали тем же спокойствием, что и пейзаж за окном.
Зазвонил телефон. От неожиданности Кумико вздрогнула, словно ее ударило током. Кому могло прийти в голову звонить так рано?
Телефон продолжал звонить, и Кумико, опасаясь, что он разбудит соседей, подняла трубку.
— Алло, алло, — сразу послышался чуть хриплый голос — тот самый, какой она слышала по телефону накануне вечером.
— Слушаю, — ответила Кумико.
— Алло, алло.
— Я слушаю, — громче повторила Кумико.
В трубке снова молчали. Молчание длилось несколько секунд, потом трубку опустили. Все происходило, точно так же, как и вчера вечером. Разница была лишь в том, что сейчас комнату заливали яркие лучи утреннего солнца. Но и на этот раз телефонный звонок оставил какой-то неприятный осадок, не мог же человек трижды ошибочно набрать номер.
Кумико задумалась. События прошедшей ночи утомили ее, захотелось пойти на улицу, проветриться. Она вышла из номера и тщательно заперла дверь.
— Доброе утро, — приветствовал ее у выхода бой, поеживаясь от утреннего холода.
Кумико пошла по улице, где ходил трамвай. В этот ранний час прохожих было еще мало. Мимо проехал грузовик с овощами. Это напомнило ей о доме. Мать, наверно, сейчас начала готовить завтрак.
Погуляв около получаса, Кумико вернулась к отелю, который, казалось, мирно дремал на холме. Трудно было представить, что минувшей ночью в нем разыгрались столь трагические события.
Когда Кумико подходила к отелю, от него отъехала машина иностранной марки. Видимо, уезжали иностранцы. Их провожало несколько служащих отеля. Когда машина поравнялась с Кумико, она заметила в ней ту самую француженку-блондинку, с
Кумико удивилась столь раннему отъезду иностранцев. Возможно, он был намечен заранее, но она почему-то связывала их отъезд с событиями последней ночи. Ведь они находились в соседнем номере; и, безусловно, на них, иностранцев, путешествующих по чужой стране, подействовало это ночное происшествие. Вероятно, именно это заставило их изменить планы, и они предпочли поскорее убраться из отеля.
Вернувшись в свой номер, Кумико заказала овсяную кашу, но едва притронулась к еде.
Пора и мне возвращаться, подумала она, попросила счет и стала собирать вещи.
Ее беспокоило состояние Мурао. Ночной выстрел, проживание Мурао в отеле под чужой фамилией — все это казалось Кумико странным и настораживающим. Тем более что дело касалось знакомого человека, бывшего в свое время в подчинении у ее отца. И лишь мысль о том, что по какой-то причине Мурао скрывался под чужой фамилией, заставила ее отказаться от намерения посетить больницу и выразить ему свое соболезнование.
В дверь постучали. Вошел бой в белой униформе, держа в руке серебряный поднос со счетом.
— Прошлая ночь была ужасной, — сказала Кумико.
— Извините за доставленное вам беспокойство, — смущенно пробормотал бой.
— Что ж, всякое бывает! А как чувствует себя пострадавший?
— Ночью его увезли в больницу. Говорят, что он скоро поправится.
— Это хорошо, — облегченно вздохнула Кумико. — Вы не помните его фамилию?
— Господин Есиока.
— А преступника поймали?
— Еще нет. Но поиски продолжаются.
— В него стреляли через окно?
— Да. Полиция считает, что преступник забрался сперва на крышу соседнего дома. Предполагают, что он был не один.
— Разве?
— Судя по следам, их было по крайней мере двое.
Бой, видимо, сам интересовался ходом расследования, потому с готовностью отвечал на вопросы Кумико.
— Знаете, госпожа, а ведь полиция сделала странное открытие, — зашептал он.
— Какое?
— Под окном обнаружили свернутую в трубочку бумажку. Наверно, ее хотели просунуть в пулевое отверстие в оконном стекле, но впопыхах уронили. Так считает полиция.
— Что же там было написано?
— Одно слово: «предатель».
— Предатель? — У Кумико перехватило дыхание: почему они назвали Мурао предателем?
— Да, но полиция не уверена, что это сделал преступник.
На этом разговор закончился. Кумико положила на поднос причитающуюся с нее сумму и последовала за боем, взявшим ее чемодан.