Совсем другая любовь
Шрифт:
— Легко отделался, ублюдок! — выплюнул ему в спину Валентайн.
Джеймс напрягся, но упрямо пошел вперед, потянув за собой Майкла.
— Что, черт возьми, он сделал? — спросил с горечью, когда они свернули в другой коридор. — Взял у КРИСа какие-то записи?
— Вот и спроси об этом его, — Майкл поморщился от боли, но продолжил идти вперед.
Кивнув, Джеймс больше не задавал вопросов, и до капсул они дошли молча.
— Я дам тебе снотворное, — сказал КРИС озабоченно, и к Майклу подлетел маленький робот.
Воспротивиться Майкл не успел — бедро немедленно
— Ну ты как? — хмурый Джеймс склонился над ним.
— Да вроде ничего, — Майкл прислушался к ощущениям и улыбнулся. Боли не было. — Долго я проспал?
— Нет, совсем мало, — Джеймс протянул руку и осторожно прощупал его скулу. — Четверть часа, вряд ли больше.
— Ничего не болит, — заверил его Майкл. — Нормально все, — он заглянул Джеймсу в глаза. — Не хмурься. С каждым бывает, — выдохнул он.
— Я не ожидал такого, — ответил Джеймс после некоторой паузы. — Он всегда был очень рассудительным. Но, честно говоря, мне уже сложно судить объективно, — тут он горько усмехнулся. — Мы всегда были из разных миров, но теперь, пожалуй, из разных вселенных. Черт возьми, я разбил ему нос! — он с силой провел рукой по волосам и потряс головой.
— Вы никогда не дрались? — прозорливо заметил Майкл. Впрочем, ответ был и не нужен — достаточно посмотреть на лицо Джеймса. — Не переживай ты так, — Майкл немного помолчал, — не думаю, что он тебя не простит… Ты случайно не знаешь, — спросил он, резко меняя тему, — мне еще долго так лежать?
— Давно можно встать, — Джеймс протянул ему руку, помогая подняться. — А насчет дрались… Я даже представить себе не мог, что смогу его ударить. А ведь поди ж ты… — он уныло развел руками. — Но все же он не должен был на тебе срываться, и я в любом случае не мог бы стоять в сторонке.
Майкл выбрался из капсулы и ощупал лицо. Действительно, уже нигде не болело.
— Пойдешь к нему? — спросил он, стараясь казаться как можно более равнодушным. — Если что, я буду у себя, — сообщил он, но тут же осекся, внимательно посмотрев на Джеймса. — Все наладится… правда…
— Уверен в этом, — вымученно улыбнулся ему Джеймс. — Ну а вы с Селен ссорились? — спросил он, не ответив на вопрос. — Мне кажется, да, — он усмехнулся. — И как мирились?
— Вот очень напрасно ты так думаешь, — хмыкнул в ответ Майкл. — Нам не из-за чего было ссориться. Я ж ей нос не ломал, — он улыбнулся и покачал головой. — Максимум мы могли не разговаривать друг другом часа два. Ну три. И то, это, скорее, было похоже на игру в молчанку. Проиграет тот, кто первым заговорит. А не из-за того, что нам было что замалчивать.
Он прекратил говорить столь внезапно, что можно было подумать, будто его прострелило болью. Он громко вздохнул и на секунду закрыл лицо руками:
— Господи! Как же мне все здесь надоело! Сил уже никаких нет тут находиться…
— Эй-эй! — Джеймс взял его за плечи и наклонился, заглядывая в глаза. — Не надо, слышишь? Нам чертовски повезло: мы выжили, не сошли с ума и скоро вернемся домой. Уже совсем скоро… — прошептал
— Да не говори ты со мной, как с ребенком, — фыркнул Майкл, однако без промедлений подался к Джеймсу. Он обнял его крепко, но в то же самое время нежно, а затем прошептал: — Знаешь… где-нибудь на теплом побережье… Недельки две… Я непременно поживу в хижине из банановых листьев!
Джеймс негромко, будто через силу рассмеялся и вдруг стиснул его изо всех сил.
— А я обязательно проедусь на лошади, — прошептал он сдавленно.
— Джеймс… — только и смог прошептать Майкл. А затем он заставил себя улыбнуться, отстранился и с жадностью вгляделся Джеймсу в лицо. Он смотрел на него и смотрел, впитывая в себя ставшие такими близкими черты, а затем наклонился и поцеловал его губы. Медленно, глубоко и ни в коем случае не позволяя себе торопиться.
Джеймс ответил также медленно, но при этом охотно и с удовольствием. Он поднял одну руку, погладил пострадавшую щеку, а потом запутал пальцы в волосах.
— Тебе идет так больше, — шепнул, на секунду отстранившись. — Когда волосы длиннее. Не стригись больше по-армейски.
Майкл помотал головой, давая безмолвное обещание так больше не стричься, и тихо проговорил:
— Только если затоскую по излучателям, построениям и… — он запнулся на слове "тебе", крепче сжал Джеймса и зажмурился.
— Майк… — выдохнул Джеймс так знакомо, разумеется поняв недосказанное, и поцеловал его сам — отчаянно, исступленно.
Как в последний раз.
Конечно же, Майкл ответил. Ответил так, как никогда прежде ни с кем не целовался. С отчаянием, не оглядываясь ни на какие барьеры и обрушившиеся на них обстоятельства. Он целовал человека, который принадлежал сейчас ему одному, и которого не мог удержать рядом, как бы сильно они оба этого не хотели. Единственного человека, которого любил на этом свете.
Но как бы ни хотелось остановить мгновение, всему рано или поздно приходит конец. В какой-то момент им обоим просто перестало хватать воздуха, и Майкл отстранился. Взгляд упал на распухшие, зацелованные губы. А затем он посмотрел Джеймсу в глаза.
Ноги сами подогнулись, и Майкл рухнул на колени, прижавшись щекой к дрогнувшему животу. Джеймс замер на мгновение, а потом обхватил его голову руками, притиснув к себе, и ощутимо задрожал.
— Я не врал тебе, — прошептал глухо и отчаянно. — Не врал, слышишь?
Майкл вздрогнул всем телом и обнял Джеймса за бедра.
— Знаю… — прошептал он, сглотнув вставший в горле ком. — Знаю, черт тебя возьми…
Он ткнулся носом Джеймсу в живот и с шумом втянул воздух. Понадобилась еще секунда, чтобы отчаяние победило страх — Майкл огладил его ноги, дотянулся до спины, а затем вцепился в пояс штанов, потянув их вниз.
Он до последнего, до самого тихого шороха ткани по полу был уверен, что Джеймс его остановит, но тот замер как изваяние.
И в его случае это означало лишь одно — Джеймс с ним действительно прощался. Где-то внутри рвануло, а затем сорвался и сам Майкл. Будто сойдя с ума, он принялся лихорадочно целовать его живот, опускаясь ниже и ниже…