Создатель балагана
Шрифт:
Жених обрадовано закивал. Тут как раз подоспел трактирщик с кувшином. Жрица улыбнулась и застенчиво стала двигать глиняную посудину к себе. «Идиллия, как она прекрасна, – подумал Юлиус. – Самое время делать ноги».
Он скользнул вокруг стола и шепнул на ухо Маркусу:
– Быстро. Пока она не видит. Деньги! Я даже расписку брать не буду! Чтобы быстрее скрыться и не нарушать ваше свидание. Кстати, ты ей явно приглянулся.
Коротышка запыхтел и стал шарить по карманам. Девушка подозрительно уставилась на него и чуть отодвинулась в сторону. «Минуту! – взмолился
Маркус Онассис между тем вытащил горсть монет и сунул ее мошеннику. Тот сомневался, что получил ровно сто драхм, но тщательно пересчитывать их не было ни времени, ни желания. «Самое меньшее – восемьдесят», – решил он, запихивая деньги в карман. Плох тот плут, который не сумеет на ощупь и на вес определить ценность добычи.
– Поздравляю! – он хлопнул жениха по плечу. – И тебя поздравляю! – подмигнул жрице Диониса. – Счастливая жизнь и всё такое – ну, ты поняла.
Потом развернулся и быстро зашагал к выходу. В спину ему не прилетело ни кружки, ни кувшина, и возмущенный ор послышался лишь тогда, когда он уже перебегал улицу. Неплохая фора, при таком раскладе не ушел бы только полный идиот.
Юлиус отродясь не считал себя за такового, поэтому и четверти часа не прошло, как он садился в поезд, уходящий на юг. Оставшиеся от покупки билета сорок драхм приятно грели сердце и нагрудный карман, а в глазах весело отплясывали маленькие церберы. Что ни говори, всегда приятно помогать ближним. Особенно в поисках счастья.
…
Все эти воспоминания пронеслись в голове Юлиуса, пока Леонид бегал за водой, сам мошенник искал нечто похожее на «тень», чтобы перетащить туда жрицу Диониса, а Гераклид стоял возле правого борта и, уперев руки в боки, переваливался с пятки на носок. Мошеннику показалось, что сейчас не самое время для гимнастических упражнений, но, как оказалось, это действие имело сакральный смысл.
Горе-скульптор размышлял.
– Это нечестно, – сказал он в конце концов. – Фактически, именно я спас девушку, а награда досталась тебе!
– Я с удовольствием уступил бы тебе возможность получить пощечину, – огрызнулся Корпс. – Лучше помоги мне.
Вдвоем они перетащили жрицу под слабое подобие навеса, сооруженного из растянутой рубашки Гераклида.
– И все равно, – не сдавался Аквус. – Как только на нашем пути появляется женщина, то она неизменно становится твоей. Хотя нельзя не заметить, что я более приятен на вид и моя искушенность в вопросах обращения с женским полом не знает границ!
– Знает, – отмахнулся Корпс. – Границы лежат между тетушкой, матушкой и их кумушками. Конечно, их роднит с любой девушкой эта буквосочетание «шкой», но не более того.
– Ты мало обо мне знаешь! – уши Гераклида покраснели, как будто за этой фразой скрывались страшные тайны, в чем мошенник сильно сомневался.
– И кроме того, Ламия, мой дорогой друг, досталась как раз тебе!
Аквус в очередной раз за сегодня обиделся и надолго умолк. Юлиусу только это и требовалось. Поразмышляв в установившейся тишине, он решил, что не стоит рассказывать остальным историю «Эф». Она абсолютно не красила самого мошенника, а уж девушку и вовсе выставляла в неприглядном свете.
Тем не менее, из каюты уже спешил Леонид с флягой питьевой воды, а потому никакого плана придумать не удалось. Оставалось лишь импровизировать.
Жрицу Диониса напоили водой, и девушка открыла глаза. Еще раз осмотрев своих спасителей, она остановила взгляд на Юлиусе. Тот поёжился, читая в нём абсолютно неприкрытую ненависть.
– Какой приятный сюрприз! – воскликнул мошенник, не давая «жертве» опомниться. – Надо же, кого мы только что спасли от смерти! Да это же прекрасная жрица Диониса!
– Это может нам пригодиться, – Стадис потёр подбородок. – Подозреваю, что боги куда охотней разговаривают со своими посвященными, чем с простыми смертными.
– Эй! Кто с кем разговаривает? Вы о чем? – взгляд девушки стал затравленным и испуганным.
– Тебе надо поговорить с твоим богом, – сказал Юлиус.
Таким тоном обычно человеку сообщают о том, в чем его желание не учитывается. Например: «тебе надо идти на работу» или «тебе надо вынести мусор». Можно выполнить, можно не выполнить, можно просто проигнорировать, но решение уже принято, и ты ничего не можешь с этим поделать.
– И о чем это мне с ним разговаривать? – жрица фыркнула. – Я с ним вдоволь наговорилась, когда эти дураки везли меня в объятия смерти. Я их поила! Я им проповедовала! А они? Вместо того, чтобы дружно вступить в армию поклонников Диониса, взяли и отправились на корм сиренам.
– И ты не поленилась лично уничтожить одну из них, чтобы доказать морякам, что они были не правы?
– Двоих. Одна – утонула.
– Утонувшая сирена. Занятно, – Юлиус на секунду задумался. – Слушай, а ты ненавидишь только сирен или всех, кто отвратительно поет?
Оказалось, что «взгляд разгневанной жрицы» с легкостью заменяется «взглядом рассвирепевшего Гераклида».
– Ладно, я не о том, – мошенник откашлялся. – Твой бог тебя не услышал, но мы знаем место, где тебя обязательно услышат! Там находится магическое устройство, позволяющее общаться с богами, когда угодно.
– Что-то складно поешь, – нахмурилась девушка – Практически так же, как в прошлый раз. В какую ещё авантюру ты хочешь меня впутать?
– Так вы знакомы… – с пониманием протянул Гераклид, – Понятно, почему ты не оставил мне шансов…
Юлиус неким шестым чувством уловил, что сейчас прозвучит нечто вроде «шансов прикоснуться к устам прекрасной незнакомки», а потому оборвал Аквуса тычком под ребра. Не обращая внимания на его обиду, он мысленно собрался и бросился в решающую атаку.
– Признаю, милейшая, что в прошлый раз я действительно поступил дурно. Но я руководствовался возвышенными мотивами. Хотел подарить тебе счастье, о котором ты так мечтала. Но не вышло. Потому предлагаю отправиться вместе с нами, чтобы посоветоваться с самим Дионисом. Для нас кое-что узнать, ну и для себя, разумеется. Ну как?