Создатель кошмаров
Шрифт:
Внезапно все оживились, поворачиваясь в одну сторону.
И послышались шаги. Тяжелые, мерные, неторопливые. Им вторило приглушенное цоканье когтей.
Аякс припал к плечу оракула, вытягиваясь вперед и яростно молотя хвостом. Герард опустил руку ему на загривок, чтобы успокоить, и почувствовал, что тот дрожит от агрессивного азарта.
Со стороны реки поднимался человек, одетый в грубый длинный плащ с низко надвинутым капюшоном. В одной руке он держал горящий факел — пламя металось, разбрасывая красные блики и черные тени. Другой натягивал
Герард смотрел на него с интересом, Аякс — как на достойного противника, люди во дворе — с ужасом.
— Внушительный зверь, — сказал оракул, когда мужчина с собакой на цепи поравнялся с ним. — Что это за порода?
Из-под капюшона блеснули насмешливые глаза, рот покривился в пародии на улыбку.
— Сейчас увидишь, что за порода, — произнес хриплый голос.
Человек направился к толпе. Собака шла рядом, позвякивая цепью. «Егерь», — подумал Герард, провожая его взглядом. Следом беззвучно шли еще двое в таких же плащах.
Незнакомец остановился перед толпой. Молча откинул полу плаща, вынул из-за пояса топор. Аякс застыл на плече неподвижной, горячей тяжестью, оракул ощущал его напряжение и нетерпение.
Лезвие сверкнуло, поднимаясь, рухнуло вниз и снова взмыло вверх уже тусклое и темное от крови. Отрубленная голова собаки покатилась по земле в багровом потоке, заливающем камни. Люди, стоящие первыми, отпрянули, но задние ряды не дали им отступить подальше. Ужас стал почти материальным. Герарду казалось, он может протянуть руку и погрузить ее по локоть в вязкий, тягучий страх, волнами расходящийся от толпы.
Аякс сильнее сжал когти, но оракул уже и сам видел — собачья голова медленно поднималась в воздух, меняя обличье. Плоть съеживалась, нос начал укорачиваться, вдавливаться в череп, лоб расширился, собрался складками. И спустя минуту в пустоту, мимо оракула, смотрело уродливое подобие человеческого лица с оскаленными, кривыми острыми зубами. Из перерубленной шеи все еще текла кровь, тяжелые капли лениво шлепались на землю. Тварь повела мутными глазами, не торопясь повернулась к толпе. Послышался сдавленный крик. Цепь людей закачалась, готовая распасться.
Голова лениво переместилась, зрачки запавших глаз сфокусировались на чужаке, и она стала приближаться к нему. Герард не сдвинулся с места, продолжая наблюдать. Чудовищный оскал оказался совсем близко. Оракул не спеша поднял руку, почти касаясь лба существа, и оно изменилось вновь, превращаясь в собачью морду.
Аякс издал низкое предупреждающее ворчание, но голова уже скользнула прочь. Метнулась в сторону, принимая прежний искаженный вид звероподобного существа, и впилась зубами в первого попавшегося человека. Тот, даже не пытаясь защититься, рухнул на землю, обливаясь кровью.
Остальные наконец бросились бежать. Тварь оставила свою жертву и устремилась за новой.
Егерь, темным изваянием застывший неподалеку от прорицателя, смотрел на все происходящее с кривой усмешкой, едва заметной под капюшоном.
— Идем, — тихо сказал Аякс, щекоча скулу Герарда теплой шерстью.
— Почему он меня не тронул?
— Ты — оракул. Читаешь знаки. Скажи мне.
— Я говорил с егерем.
— Ты говорил с егерем, — повторил кот. — Ты его не боялся. Ты не боялся пса. Кто он такой?
— Прошлое. Которое люди изуродовали, убили, извратили, забыли, отказались от него. Убили и воскресили в извращенном, пугающем виде. Люди страшатся его, но оно все равно настигает и уничтожает их. Потому что они уничтожили его.
— Так почему он не тронул тебя?
— Потому что я не предавал свой мир. Тот, из которого я пришел. Мы и этот пес — одно и то же. Почти одно и то же.
— Тогда кто такой егерь?
— Время. Жестокое, неумолимое, милосердное к тем, кто его ценит…
— …и к оракулам, — едва слышно добавил Аякс.
Внезапно пошел снег. Герард взглянул на небо. Мелкая крупа сыпалась из низких туч, крутилась поземкой по неровным камням опустевшего двора.
За деревьями один за другим гасли факелы.
Белая пороша засыпала глаза. Застревала в шерсти кота и волосах Герарда.
— Идем, — снова сказал Аякс. — Холодно…
Снежная стена стала непроницаемой.
Герард открыл глаза.
Сначала он не мог понять, откуда каменная кладка перед самым лицом, почему так промозгло и ломит тело. Понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, где он находится. Аякс лежал рядом и выглядел заметно уставшим.
— Все в порядке? — прозвучал рядом голос.
— Да. — Герард с трудом выбрался из ниши, снял свитер, завернул в него кота и взял на руки горячее расслабленное тело.
— Вы оба выглядите не очень хорошо, — заметил гид, посветив на оракула фонарем.
— Сон не всегда идет на пользу, — тот зажмурился от яркого света, и Аякс тоже завозился на его руках.
Юноша отвел фонарь в сторону, забрал свой плащ. Затем поднял ритуальную чашу с вином, подержал в руке, не зная, что с ней делать, и, усмехнувшись, поставил на прежнее место…
Обратный путь не занял много времени. Оказавшись на улице, оракул с наслаждением вдохнул свежий воздух.
— Я могу чем-то еще помочь вам? — с легким беспокойством спросил гид.
— Ты уже очень помог, — ответил Герард. — Больше ничего не нужно.
— Тогда удачи вам обоим. — Он протянул руку и коснулся головы Аякса, выглядывающего из теплого шерстяного кокона.
Кот тихо муркнул, тоже выражая благодарность.
Потом оракул сидел в машине, глядя прямо перед собой, на солнечные пятна в зелени деревьев, собирая разбегающиеся мысли. Аякс, лежа на своем пледе, старательно мылся, пытаясь избавиться от запаха подземелья, время от времени чихая и фыркая.