Создатель призраков
Шрифт:
— В каком смысле?
— Мне… мне кажется, им нужна вся помощь, которую они только могут найти, Гаунт. Они соткали заклятие в этой буре, которое заставляет нас… заставляет нас идти на их зов, маня нашими самыми заветными желаниями! Для твоих Призраков это Танит… та Танит, где еще можно победить и спасти свою родину! Для Аристократов это Игникс Мажор, где они потерпели поражение после упорного сражения! Но, Ибрам… оно убивает меня! Слишком сильное, слишком!
Гаунт едва не задыхался.
— Почему я? Почему Танит?
— Что? — переспросила она, вытирая
— Я не танитец, но моя воля отвечает на этот зов. Почему я не сражаюсь ради какой-нибудь великой цели моей собственной жизни? Почему я так часто возвращался на Танит в своих кошмарах все это время?
Она просто улыбнулась сквозь боль. Ее прекрасное лицо озаряли вспышки взрывов.
— Разве ты не понимаешь, Ибрам? Танит и есть твоя цель, рожден ты там или нет. Ты посвятил свою жизнь этим людям и памяти их погибшего мира. Судьба Танит поглощает тебя вместе с ними. И хотя ты не истинный сын лесов, эта магия задевает твои самые сокровенные стремления! Ты Призрак, Ибрам Гаунт, знаешь ты об этом или нет! Ты не просто их командир, ты один из них!
Гаунт снял фуражку и откинул волосы назад, стирая со лба пот. Он тяжело дышал, пытаясь унять волну адреналина.
— Так все это ложь? — начал он.
— Нас используют. Манипулируют нами. Заставляют сражаться, играя на наших самых тайных желаниях.
— Тогда… во имя Императора, если это поможет нам истребить хаоситскую мразь, не будем отвергать эту силу! Воспользуемся ею! — Гаунт включил коммуникатор и вышел на связь со своими войсками. — Шестьдесят человек против сотен тысяч! О нас будут слагать легенды! Вперед! Вперед! За Танит! За Игникс Мажор! Займите склон и прорывайтесь к руинам!
Жильбер, шедший во главе вольпонцев, услышал воззвание Гаунта и издал могучий крик, потрясший ночь. Он нажал спусковой крючок, и из раскаленного дула хеллгана вырвался поток смертоносных лучей, опустошивший еще одну обойму. Вольпонцы захватили склон, разметав порядки врага.
Лерод, ощутивший себя поистине неуязвимым, вел своих солдат вверх по насыпи, круша накатывающие волны отродий Хаоса.
Корбек направлял свой отряд между двумя атакующими клиньями. Брагг, шедший рядом с ним, обрушивал губительные потоки крупнокалиберных очередей на противника. По флангам имперского наступления сотни тысяч вражеских воинов перестраивались для новой атаки. Но пробитую в их рядах брешь было уже не закрыть.
Спустя годы имперские специалисты по тактике на Форидоне, с трудом реконструируя точные детали этого штурма по немногочисленным и разрозненным данным того времени, зайдут в тупик при попытке осмыслить эту победу. Данные говорили о чем-то совершенно нереальном, даже с учетом внезапности атаки и обхода с тыла. Следуя простой статистике, ударный отряд Гаунта должен был погибнуть до последнего человека не ближе чем в полукилометре от искусственной насыпи. Тактики учтут все: вдохновенное лидерство комиссара, тактическую находчивость, даже удачу… Но и всего этого было недостаточно. Войско Гаунта должны были просто вырезать еще на подступах к руинам.
Но все произошло совсем не так. Не более чем за полчаса от начала тыловой атаки отряд Гаунта пробился к защитным стенам развалин, не потеряв ни одного человека. Они прорубили дорогу сквозь ряды противника, превосходящего их десять тысяч к одному, и захватили высоту, которую эти силы безрезультатно штурмовали несколько часов. В процессе они уничтожили не менее двух с половиной тысяч вражеских солдат.
В конце концов, после долгих часов изучения данных, аналитики вынесут решение, что на поле боя в тот день не было никаких подразделений врага вообще. Все это было иллюзией. Гаунт вел штурм по открытой, никем не защищенной местности. Только тогда все вычисления, статистики и вероятности сходились.
Никто из них не мог принять того, что все это могло и вправду произойти. Так один из самых блистательных успехов в ходе грандиозного Крестового похода Макарота, когда солдаты Императора победили вопреки всем вероятностям, был удален из Имперских Анналов, как фантом. Такова судьба истинного героизма.
Они нашли дверь — высокую узкую арку с каменными створками в гладкой боковой стене крепости. Гаунт приказал перегруппироваться своему отряду, теперь прижатому огнем побитых, но быстро отошедших от шока легионов врага.
Жильбер собирался заминировать дверь и открыть ее с помощью взрыва. Однако Корбек обратил внимание на подпалины, означавшие, что враг уже неоднократно пытался это сделать и потерпел неудачу.
Они собирались поспорить об этом еще немного, когда одна створка открылась. За ней стоял Брин Майло и смотрел на них. Рядом с ним были Каффран и мрачный в своем великолепии эльдарский воин с красным плюмажем на белом шлеме.
Над головой все еще мерцали отсветы бури.
— Вы зашли так далеко, — сказал Майло. — Теперь давайте закончим это.
Запертые в ониксовых стенах Крепости Пути, Гаунт и его солдаты погрузились в низкий стон скорбящих эльдар, печально отправляющих последние ритуалы закрытия.
Муон Нол и Гаунт долго смотрели друг на друга, прежде чем комиссар наконец взял под козырек, а потом протянул руку в приветствии:
— Ибрам Гаунт.
Он решил, что больше ничего говорить не нужно.
Муон Нол взглянул на протянутую руку, а потом закинул Ульйове за плечо и пожал ее.
Он сказал что-то. Для комиссара это было непонятным шипением чужого языка.
— Тебя только что поприветствовали как воина и брата по оружию, — пояснила Лилит.
Муон Нол обратил к ней свой глубокий взгляд.
— Я — Лилит, имперский инквизитор, — объявила она.
Эльдар, на голову возвышавшийся над Жильбером, остановился и медленно кивнул. Гаунт тем временем обернулся к инквизитору.
— Мы теряем время, — прошипел он. — Здесь разве кто-то говорит по-эльдарски?
— Я говорю, — ответила Лилит, но ее перебил Муон Нол.
— В этом нет нужды, — сказал он на низком готике с мелодичным акцентом. — Я вас понимаю. Вы должны следовать за мной. Владыка-провидец ждет вас.