Создатель сказок
Шрифт:
Сидящий передо мной мужчина не засмеялся, но улыбнулся.
— Думаете, вы можете себе это позволить? — Иронично поинтересовался он.
Прозвучало слега высокомерно, но я действительно мог себе позволить купить ресторан.
Пока Дарья занималась покупкой и продажей вещей, добытых мною из осколков, она обрастала связями. Нельзя обменять некромагический алтарь, и не получить от торговца визитку с просьбой ещё раз обращаться, если появятся интересные вещи. Нельзя сбыть доспехи и артефакты, напитанные энергией смерти, и не завязать знакомства с покупателем. Точнее, можно, но Даша стремительно обрастала связями. Поэтому ей легко
Так что — да, с учетом всех денег, которые я выгреб с касс, с учетом имеющегося ранее нала и с учетом миллионов, полученных с продаж, с учетом денег, которые мне оставил покойный мастер контрактов, я действительно мог себе позволить ресторан.
— Вы считаете, что я продам вам Ламию? А с чего вы решили, что заведение продается?
— Я уже набил фрагменты дварфов в осколке, — фыркнул я. — Так что вопроса «а вдруг я его продавать не захочу» вообще не стоит!
— Простите, что?
Спустя час мы уже сидели в обществе наших юристов — отец одолжил для такого случая специалиста Алмазовых. Экс-владелец ресторана пересчитывал купюры — вполне реальные, между прочим. Я мог заставить его и всех, кто здесь находился, считать, что я уже заплатил ему деньги. Мог заставить этого человека считать, что у него никогда не было ресторана. Но он не сделал мне ничего плохого, так что и я вел себя нормально.
Мы с бывшим хозяином ресторана вышли в зал. Официанта, который и стал причиной покупки, я здесь не увидел. Может, его уволили, а может, у него был выходной. Да и плевать.
Пока экс-владелец объяснял сотрудникам, что они больше здесь не работают, я ходил по залу и осматривался. И чем больше я видел, тем сильнее мне нравилось это место.
Я мог бы приказать устроить из ресторана общественный туалет, или зал со сценой для выступления реп-групп, но я не настолько мелочен. Пожалуй, ресторан останется рестораном. Только я малость поменяю… все. Заменю официантов, проведу здесь ремонт, найму управляющего, менеджера смены, бухгалтера и закупщика. Но главное — поменяю поваров. Здесь в основном собирались люди, ценящие мясную и сытную еду, поэтому заведение продолжит подавать сытную и мясную пищу, только блюда будут другими. Этот мир еще не знает сытной дварфийской еды, вкуснейшего пива в бочках и всего, что могут дать человечеству дварфы. Но скоро узнает.
Домой я вернулся в приподнятом настроении, вот только домашние были странно взволнованными. Прислуга суетливо сновала по коридорам. Вот мимо пробежала мама, разговаривая с кем-то по телефону. Отел вышел из кабинета, заметил меня и:
— Не видел Веронику?
— Эм… Нет. Что случилось?
— Она после академии не вернулась домой. Сказала, что прогуляется с подругами, но до сих пор не вернулась домой и ее телефон недоступен.
Глава 20
С пропажи Ники прошло пять часов. Пунктуальная девушка
Я не тот человек, который в подобной ситуации подумает «ну что с ней могло случиться?», потому что представляю, что люди зачастую действительно пропадают. И я не вычеркиваю нашу семью из области риска на том основании, что мы какие-то там особые и неприкосновенные.
Звоню Дарье и описываю проблему.
— Как я ее найду, Айдар? — растерянно спрашивает секретарь. — У меня нет нужных связей, нет нужных навыков, и вообще…
— Стой, стой, — мягко прерываю. — Я не требую у тебя результата, не требую, чтобы ты нашла ее за час, два или за сутки. Просто я сейчас всем звоню, понимаешь? Попробуй найти сыщика, или придумай что-нибудь другое. Заранее спасибо. Давай.
После Даши звоню всем приятелям, кого знаю, и у всех спрашиваю одно и то же. Нахожу через соцсеть подруг Ники и спрашиваю, видели ли они ее, дошла ли она до них.
Затем захожу в комнату Ники.
Обыск в комнате сестры — аморально, или допустимо?
Наверное, аморально. Но допустимо. Извиняться буду, лишь если меня здесь застанут, а сейчас нужно действовать.
Я переворачиваю все шкафы, обыскиваю тумбочки и кровать, простукивая и проверяя мебель на предмет тайников.
Схронов не нахожу. То, что с трудом можно принять за тайник и зацепку — лежащий под кроватью небольшой кожаный кошелек, перевязанный шнурком. Внутри — коллекция из двадцати трех серебряных монет с самыми разными лицами и надписями — похоже, из разных осколков.
Отгоняю неуместные мысли о том, где и когда сестра достала монеты — сейчас не до этого. Надо найти Нику.
Как только я выхожу из комнаты, мне в объятия влетает Кристина.
— Айдар, Веронику нашли! Ваши родители уже во дворе, готовятся выезжать. Она в больнице.
И по дороге мне приходится рассылать сообщения тем, кто по моей просьбе начал шевелиться. Или сделал вид.
Ника выглядела плохо. Оплетенная проводами, с парой капельниц по обеим сторонам койки. Часть головы выбрита и замотана бинтами. Левая сторона лица побагровела и распухла.
— Ее будут держать в искусственной коме из-за травмы мозга, — говорит мама. — Целителям вмешиваться нельзя. Помнишь, как с тобой было? Неопытный целитель накачал тебя лечебной энергией. Так и здесь — среди свидетелей оказался слабенький маг-недоучка. Но беспокоиться не о чем — в нее влили столько целительной маны, что она не сможет умереть… — голос матери сломался.
— Говорят, ее сбила машина, — прогудел отец. — Больше не говорят, хотя автомобиль наверняка попал на камеры.
Отец стоял возле кровати. Бессильно сжимающая кулаки скала.
Степа смотрел на Нику широко распахнутыми глазами. По щекам пацана катились слезы.
Посещение заняло около часа, а потом родителей и брата выпроводили из палаты.
Как только я остался в палате один, я достал из кольца контейнер с симбионтом, скальпель.
Кенку появляется передо мной по щелчку пальцев. Сразу сбрасываю ему информацию по поводу операции. Ворон перекладывает сестру на пленку, расстеленную на полу, причем умудряется не выдернуть ни один из проводов и внутривенных катетеров.