Спальни имеют окна
Шрифт:
– Боже мой! Никогда бы не подумала!
– Берта Кул уже навела справки, – сказал я.
– Еще бы!
– Что можно сделать? – спросил я.
Она посмотрела на меня задумчиво:
– Думаю, что ничего. Не сейчас.
– Вы можете достать денег?
– Ни цента.
– Должно быть, у вас есть какие-то деньги в банке?
– Допустим, есть. Ну и что?
– Вы можете заложить кое-что.
– И не подумаю.
– Ваша дорогая тетушка, оказывается,
– Замолчите. Сидите и ждите, когда вам подадут кофе.
– Кто дал вам чек, – спросил я, – тот, который возвратили?
– Что вы предпочитаете? – спросила она. – Остаться и выпить чашку кофе или выйти вон?
– Остаться и выпить кофе, – сказал я.
Она налила воду в кофеварку, зажгла газ, приготовила электротостер, нарезала хлеб и вынула из холодильника пакетик с сыром.
– Видели газету? – спросил я.
– Нет.
Я передал ей утреннюю газету и сказал:
– Кстати, вы можете почитать новости, пока варится кофе.
– Я лучше поговорю с вами, а газету почитаю потом. Вы… вы забавный тип… и все время пытаетесь что-то у меня выпытать, не так ли?
– Я уже выпытал.
Она развернула газету, пробежала глазами заголовки и первую страницу, немного задержалась на сообщении об убийстве, потом обратилась к последней странице, где были напечатаны фотографии убитой в трусиках и лифчике.
– Как это страшно! – сказала она.
– Что?
– Быть задушенной подобным образом.
Я промолчал.
– Вероятно, какой-нибудь сексуальный маньяк, – сказала она; ее передернуло. – Мне даже противно думать об этом.
Я вытащил портсигар из кармана.
– Хотите сигарету?
– Да.
Она взяла сигарету. Я дал ей прикурить. Закурил сам и отошел к окну. Постоял немного и резко обернулся. Она открыла газету на спортивной странице и изучала расписание скачек.
Я отвернулся и стал смотреть в окно. Я услышал, как зашуршала бумага, она складывала газету.
– Нравится пейзаж? – спросила она.
– Угу.
– Я рада, что вам нравится. Некоторые предпочитают человека на фоне пейзажа.
– Вы сегодня гораздо приветливее, чем вчера.
– Возможно, сегодня вы мне больше нравитесь.
– Возможно.
– Возможно, я себя лучше чувствую.
– Возможно.
– Возможно, вам просто кажется, что сегодня я приветливее.
– Возможно.
– Господи! – сказала она. – Вы не хотите со мной ссориться?
– Нет. Я оставлю это Берте.
– Прекрасно. О Берте я позабочусь сама.
– Вы запоете по-другому, когда Берта подаст на вас в суд за выдачу чека, не обеспеченного достаточными денежными средствами.
– У меня было достаточно средств, когда я выписывала чек. Я не виновата, если там что-то произошло.
– Но банк считает, что вы не имели права выписывать чек, пока не будут произведены все расчеты.
– Но почему они меня не предупредили, когда я вносила чек? Они приняли его и записали на мой счет в расчетную книжку. Я могу показать.
– Давайте посмотрим.
Она ушла в спальню. Через минуту она вернулась. В руках у нее была маленькая банковская расчетная книжка. Она раскрыла ее и протянула мне, указав наманикюренным пальчиком на последнюю запись. Этот взнос составлял пятьсот долларов, и рядом была удостоверяющая подпись банковского служащего. Я стал водить пальцем по странице и увидел несколько взносов по двести пятьдесят долларов. Эти взносы делались регулярно раз в месяц.
Она вдруг сообразила, что я делаю, и выхватила книжку из моих рук.
– Алименты, – сказал я, – думаю, что вы их потеряете, если снова выйдете замуж.
Ее глаза горели негодованием.
– Никогда не встречала такого любопытного и наглого человека, как вы!
– Этих алиментов, наверное, хватит на жизнь, – сказал я, – если, конечно, на всем экономить. Почему бы вам не попытаться выйти замуж вторично, чтобы получить побольше алиментов в следующий раз.
– Когда-нибудь я дам вам оплеуху, Дональд Лэм.
– Не вздумайте! – сказал я. – Вы можете разбудить во мне первобытного зверя, и я вас побью.
– Первобытный? Вы? – сказала она презрительно. – В вас нет ничего первобытного.
– Все еще думаете о том пари на десять долларов? Да, если бы вам удалось заставить меня приставать к вам, у вас было бы сейчас на счету на десять долларов больше.
Выражение ее лица изменилось.
– Я и забыла о том пари, – сказала она и добавила: – И очень сожалею, что стала заключать с вами пари.
– Я тоже.
– Не хотите ли отменить его, Дональд? – сказала она резко. – Давайте забудем.
– Нет, – сказал я. – Десять долларов мне не помешают.
Ее лицо покраснело от гнева.
– Вы… вы… – И вдруг она рассмеялась и сказала: – Вы придерживаетесь твердой линии, не так ли?
– Никакой линии я не придерживаюсь. Я просто работаю.
– И, как я понимаю, никогда не сочетаете приятное с полезным. Сперва работа – потом развлечения.
– Вот именно.
– Мне такие люди не нравятся.
– Можете меня выставить, как только я выпью кофе.
– Я так и сделаю.