Спартак
Шрифт:
Так они расстались, чтобы не увидеться больше никогда. Крикс, как и было задумано, с 30 тысячами пехоты и 1800 человек кавалерии остался на юге. А Спартак с 40 тысячами пехоты и 2400 человек конницы двинулся на север.
Армия шла быстро (обозы были минимальными) и по пути беспощадно разоряла неприятельскую территорию. Рабовладельцы, наскоро собрав самое ценное из имущества, в панике бежали в Рим. Толпами, в траурной одежде, беглецы являлись в сенат и молили самых влиятельных сенаторов найти управу на мятежных рабов.
По ночам с городских стен часовые видели огненное зарево на далеком горизонте — это, все сокрушая на своем пути,
И многие годы спустя воспоминания об этих ужасных днях все еще были живы в памяти римлян. И поэт Гораций Флакк, сын богатого отпущенника, родившийся на юге Италии, где совсем еще недавно властвовали восставшие, в книге своих од позднее вспомнил о Спартаке:
Мальчик, скорее беги за венками,Дай нам елея, вина, что при марсах созрело,Если от полчищ бродящих Спартака что уцелело.III
Только теперь наконец все соперничавшие группы в сенате сообразили, как плохо обстоят дела. Раньше, по словам сенаторов, их беспокоил лишь «недостойный позор рабского восстания» (Плутарх). Теперь же в глазах всех Спартак стал «велик и грозен».
Ввиду явной опасности ситуации сенат объявил чрезвычайное положение. Тотчас в различных пунктах города, на Капитолии, в аристократическом квартале на Палатинском холме, где жили самые знаменитые римляне — М. Красc, Кв. Гортензий, Л. Катилина и др., во всех других важных пунктах города были размещены сторожевые пикеты. Повсюду стали рассылать многочисленные отряды, состоявшие из ветеранов, знатных граждан, верных вольноотпущенников и рабов. Им поручалось следить за всем, что происходит вокруг. Ночью патрули прочесывали весь город и подвергали арестам подозрительных. Во все стороны отправлялись вербовщики и уполномоченные сената для набора новых воинов. Были установлены награды за доносы, вскрывавшие тайны заговоров, направленных на оказание помощи Спартаку (рабам — свобода и деньги, свободным — деньги и безнаказанность за участие в заговоре).
Среди всех этих мероприятий, обеспечивавших безопасность, наибольший спор в сенате вызвал вопрос о кандидатуре нового полководца для войны со Спартаком, Был рассмотрен список наиболее видных командиров, находившихся в тот момент в Италии:
1. П. Сервилий Исаврийский (121—44 гг. до н.э.), легат Суллы, бывший консул, победитель пиратов в 79 году и племени исавров в Киликии (78—75 гг. до н.э.), «лучший знаток всякого рода войны и опытнейший государственный деятель» (Цицерон);
2. Г. Курион (118—53 гг. до н.э.), командир правого крыла в войске Суллы, легат, консул 76 года, бывший наместник Македонии (75—73 гг.), победитель дарданов, сумевший проникнуть до Дуная;
3. Л. Мурена-отец (113—? гг. до н.э.), командир левого крыла в войске Суллы в 1-й Митридатовой войне, предводитель римских войск во 2-й Митридатовой войне (83—82 гг.), единственный из римских полководцев, сумевший получить триумф за войну, которую он не выиграл. Цицерон, вспоминая об этом, говорит, что, мол, Митридата он «после многих жестоких столкновений оставил значительно приниженным, но не усмиренным»; в 73 году в ранге претора по поручению сената воевал с пиратами, но и тут не добился успеха;
4. Л. Гортензий-отец (? — гг. до н.э.), бывший претор Сицилии, командир центра в войске Суллы на войне с Митридатом
5. Г. Антоний Гибрида (105—? гг. до н.э.), начальник конницы в войске Суллы. В 83 году, оставленный своим полководцем управлять Грецией, разграбил ее (за что был в 76 году привлечен Цезарем к суду, но коллеги оправдали его). Участвовал в проскрипциях марианцев, после чего жил как богатый человек.
6. Сервилий Гальба — командир легиона в войне Суллы с Митридатом; отец его прославился тем, что вызвал в Испании знаменитое восстание Вириата (150—139 гг. до н.э.);
7. Л. Минуций Басилл — командир легиона в войске Суллы на войне с Митридатом, активный участник кампании против марианцев.
8. М. Красс, легат Суллы на войне с марианцами. Кроме этих лиц, назывались и другие имена: консулов 72 года Л. Геллия и Гн. Лентула, преторов Кв. Аррия, П. Консидия Лонга (все они прошли через войну с Митридатом и марианцами; начав службу военными трибунами, постепенно поднялись до более высоких чинов).
При оглашении этих имен сенаторы горестно вздыхали. О причине их тогдашней удрученности Цицерон два года спустя (в 69 г.) сказал так: «Военное дело перестало быть приманкой для молодежи; храбрые воины и выдающиеся полководцы перевелись, отчасти умерши естественной смертью, отчасти пав жертвою гражданских междоусобиц и прочих несчастий, обрушившихся на наше отечество, — а между тем столько войн необходимо требует нашего участия, столько их возникает внезапно и непредвиденно!..»
Вот именно по этой-то причине и вздыхали в 72 году сенаторы. Не было среди всех возможных кандидатов ни одного, кто в силу своих исключительных достоинств и положения устраивал бы всех.
После ожесточенных препирательств решили направить против Спартака Геллия и Лентула, консулов того года. Решение оказалось не из легких (первый принадлежал к группе Помпея, а второй — к аристократическим реформаторам), но выхода у сената не было. Кроме того, проконсульской властью был облечен П. Сервилий Исаврийский и вслед за незадачливым Муреной отправлен на борьбу с пиратами.
Побуждаемые к энергичным действиям опасностью положения, консулы и П. Сервилий взялись за дело со всем рвением. П. Сервилий отправился к римскому флоту в Остию, а оттуда — к берегам Сицилии. Консулы же послали письма в Цизальпийскую Галлию проконсулу Г. Кассию и в Трансальпийскую Галлию пропретору М. Фонтею, требуя поставить свои провинции на военное положение и начать сбор сил для участия в облаве на «убегающего из Италии Спартака». Одновременно в самом Риме они произвели набор и составили два легиона, которые и присоединили к войскам, набранным вербовщиками в Лации, Этрурии, Умбрии, Пицене, Трансальпийской Галлии (Цицерон). Конницу консулам доставили из Свободной Галлии эдуи (позже — в период войны Цезаря в Галлии — эдуи ставили себе в заслугу оказание Риму помощи в войне со Спартаком и неоднократно напоминали Цезарю о такой своей услуге).
Быстро завершив формирование армий, Геллий и Лентул двинулись с ними на восток от Рима, навстречу шедшему на север Спартаку.
Вскоре они разделились. Геллий повернул на юг — он взял на себя Крикса, а Лентул продолжал движение Спартаку наперерез. У второго консула имелась личная причина взять на себя вождя рабов. Все это время — от начала «войны Спартака» — он подвергался в Риме укорам за своего бывшего гладиатора. Поэтому Лентулу не терпелось сразиться со Спартаком и «привести в чувство» своего мятежного гладиатора.