Спартанец
Шрифт:
Повар из илотов налил ему наваристой жижи, проглотив которую одним махом Тарас ощутил приятную теплоту в желудке.
– Ну как, видел полемарха? – спросил Эгор.
– Нет, – отмахнулся Тарас, изобразив на своем лице разочарование, – не успел. Ты был прав. Завтра утром схожу еще раз.
– Пока тебя не было, приходил Этон, – сообщил его друг, – сказал, что утром мы будем проводить общую тренировку в составе моры.
– Отлично, – погрустнел Тарас, вставая. – Тогда нам пора спать. Поставь часового, чтобы ничего не пропало из оружия.
– Уже, – кивнул Эгор в сторону спартиата, который мерил шагами расстояние между палатками, то и дело пиная илотов, спавших прямо на земле вокруг составленных домиком копий.
Добравшись до своей палатки, которую он делил еще с пятью воинами, Тарас повалился на жесткое ложе. «Ладно, – решил он перед тем, как заснуть, – утро вечера мудренее, что-нибудь придумаем».
А наутро в лагерь прибыл сам Леонт и провел «общевойсковые учения», в которых пришлось поучаствовать и отряду Тараса, волею судьбы занесенному в Амиклы. По сути, это было то же сражение, только в составе нескольких более крупных соединений, чем эномотия. И поэтому бой немного отличался. Разделив своих солдат на две неравные части, Леонт приказал меньшей защищаться, а большей атаковать, пытаясь захватить своего противника в кольцо и уничтожить.
Небольшой отряд Тараса был в числе атакующих. Среди них он увидел множество таких же, как и он, новобранцев. А вот среди оборонявшихся, которыми командовал Этон, таких не было. Их ряды состояли сплошь из опытных бойцов.
Леонт вводил в бой то одну пентекостерию, то другую, изматывая солдат Этона. Но те стояли твердо, отбивая все атаки. Однако им противостояли не только новобранцы, но и опытные воины. В конце концов их порядки были разбиты и оттеснены за край поля, что считалось поражением. Тарасу тоже удалось помахать мечом и дважды сходить в атаку, но, несмотря на все старания, та пентекостерия, к которой он был временно приписан, дважды была отброшена и выведена Леонтом из боя. К счастью, увечий никто не получил, хотя драка была яростная, как всегда.
Закончилась она еще до полудня, после чего Леонт разрешил войскам отдохнуть и затем заниматься обычными тренировками силы и выносливости со своими командирами. В этом случае власть вновь возвращалась к Тарасу, который не замедлил исчезнуть из лагеря, едва заметив, как его покинул сам полемарх со своими охранниками. Никаких приказов лично ему полемарх не отдал, да Тарас уже и не стремился убыть из Амикл, пока не выполнил своей тайной миссии – провести переговоры насчет женитьбы. Спартанский образ жизни, которым он жил уже некоторое время, подсказывал ему, что времени на шашни с барышнями у него не так много, как хотелось бы, и придется все делать быстро, на свой страх и риск.
– Ты потренируйся с бойцами до обеда, пробегись стадий тридцать, а потом отдыхайте, – приказал Тарас, направляясь в сторону Амикл, – а я в город.
– А что же ты здесь с полемархом не поговорил? – заподозрил что-то неладное Эгор.
– Здесь он занят был, – отмахнулся Тарас, – командовал сражением. Да и неудобно здесь. Если боги помогут, то обернусь быстро. Так что давай, принимай командование.
Эгор не поверил ни единому слову друга, но расспрашивать не стал, пожав плечами.
В Амиклах бравый командир эномотии был буквально через полчаса. Днем здесь было более многолюдно, но большинство прохожих были военными. Безоружные илоты и периеки попадались довольно редко, да и лавок, не связанных с производством оружия, по сравнению с Пелланой, здесь было меньше. Впрочем, Тарас ведь осмотрел не весь город, который был огромен, а лишь несколько центральных кварталов. Быстро разыскав дом Автония, он вновь пристроился под деревьями, которые на этот раз давали тень от солнца, и стал наблюдать. Чутье подсказывало ему, что ломиться с ходу туда не следовало.
На сей раз улица была не так пустынна. То и дело по ней проходили вооруженные спартиаты, затем в сторону поля для битв прошествовала толпа эфебов, подгоняемая надзирателем. А вскоре, сразу поле того, как она исчезла за поворотом, прибежал взмыленный эфеб и вошел в дом Автония. Не прошло и минуты, как он вышел оттуда в сопровождении самого хозяина дома.
Крепкосбитый Автоний, был, как и полагается, облачен в едва сходившийся на его плечах панцирь. Но шлем он надел, уже выйдя на улицу. Длинные волосы и борода на сей раз не помешали, и Тарас успел рассмотреть его лицо: широкое, скуластое, лицо сильного воина, который может ударом кулака размазать своего противника по стене. Судя по всему, этот мужчина любил приводить всех к покорности. «Непонятно, откуда у него такая свободолюбивая дочка», – хмыкнул Тарас себе под нос, едва Автоний повернул налево, не заметив его среди деревьев, и зашагал в сопровождении эфеба к полю.
Выждав, пока тот исчезнет из вида, и решив, что дальше ждать не стоит, Тарас прошмыгнул в калитку, сразу за которой остановился, негромко крикнув:
– Елена, я здесь! Я пришел.
И добавил, помолчав немного:
– Это Гисандр!
Спустя мгновение девушка показалась из дверей. На ней было простое одеяние, но даже этот короткий хитончик не мог скрыть прелестей молодой «гимнастки». А воображение Тараса тут же разыгралось не на шутку.
– Ты не слишком торопился, победитель, – приветствовала его девушка, прищурившись на солнце и тряхнув своими светлыми волосами, не убранными в прическу, – я уже почти заскучала.
– Я летел так быстро, как только мог, – попытался оправдаться Тарас, сделав шаг навстречу и останавливаясь рядом с небольшим фонтанчиком в виде кувшина, стоявшим во дворе дома, – но утром у нас было учебное сражение, которым командовал сам полемарх. И я не мог отлучиться раньше. Говорят, скоро будет война.
Услышав про это, Елена тоже стала серьезной.
– Да, отец тоже как-то обмолвился об этом, – подтвердила она и смилостивилась: – Ну что ж, заходи, пока его нет.
– А еще кто-нибудь в доме есть? – напрямик спросил Тарас, у которого в голове закрутились бог знает какие мысли, когда он вошел в полумрак большой комнаты, посреди которой стояло широкое ложе.
– Нет, – раззадорила его Елена, – слуг я отослала на рынок и по делам, так что мы одни.
Тарас снял шлем, положил его на скамью. Огляделся. Комната немного походила на комнату его отца в родовом имении и на его комнату одновременно. Та же грубая мебель, то же оружие на стене – пара копий, висевших здесь явно для украшения жилища. Судя по всему, это была комната отца, а сама Елена жила в другой.
– Хочешь испить чего-нибудь с дороги? – предложила юная спартанка. – Ты, наверное, утомился. Ведь лагерь Леонта, как я слышала, стоит на самой окраине.