Спасатель. Рассказы английских писателей о молодежи
Шрифт:
— Кто такая? А! Она миссионерка, — сказала Синтия. — Она из Новой Англии. Вроде я больше ничего про нее не знаю. Ах да! Еще она преподает английский у святого Павла.
Накано задумался.
— Она непохожа на миссионерку.
— Да? А по-моему, очень даже похожа, — сказала Синтия.
Минуту она смотрела на него, потом расхохоталась:
— Чует мое сердце, наш мальчик — жертва ее чар! Роберт, я правда думаю, Накано влюбился в мисс Уокер.
Накано вспыхнул и выдавил из себя:
— Ничего подобного. Это глупости. Это неправда.
Роберт попытался разрядить атмосферу:
— Синтия просто шутит.
Но уже тогда это
Через несколько дней Накано снова увидел Бетти. Она вышагивала под дождем без зонтика. Он бросил ей взволнованное: «Добрый вечер, мисс Уокер», а она, не останавливаясь, обдала его громким: «А! Привет-привет!» На несколько секунд он замер и глядел ей вслед, а потом побежал вдогонку.
— Пожалуйста, мисс Уокер, вот мой зонтик, — выпалил он. Он протянул ей японский зонтик. — Вы промокнете и простудитесь.
— Что вы, зачем? Спасибо. Я закаленная. Меня простуда не берет.
— Пожалуйста, мисс Уокер.
Она ответила на его взгляд, и глаза у нее затуманились. В голосе вдруг появилась неожиданная нега:
— Ну спасибо, Накано-сан.
— Откуда вы знаете, как меня зовут? — вырвалось у Накано.
— Просто слышала, — она сделала вид, что удивилась вопросу. — А как вам вернуть зонт?
— Я за ним зайду.
— Зачем же вам беспокоиться. Я его у Пью оставлю.
— Нет, я за ним зайду. Можно?
Она засмеялась.
— Ладно. Как хотите.
— Что вы с Бетти обсуждали вчера вечером?
Синтия часто жаловалась Роберту, что «все эти разговоры про Бетти такая скука», и Роберт с ней соглашался; тем не менее оба вечно выспрашивали Накано о его свиданьях. Он, в свою очередь, постоянно решал не говорить о ней — и как только входил в дом, тотчас начинал о ней говорить. Эта охота откровенничать и принимать откровенности была сродни тяге наносить и получать обиды, случающейся между прирожденными врагами.
— Мы говорили насчет атомного разоружения и пакта о ненападении.
— Господи! Как романтично!
— Мисс Уокер очень серьезный человек. Она говорит, мало кто задумывается над этими вопросами. Она говорит…
Как надоедало Синтии с Робертом выслушивать, что она говорит! И все же, если Накано не докладывал им, что она говорит, их подмывало его выспросить.
— Ясно. И весь вечер речь шла о таких высоких материях?
Накано покачал головой, нахмурился и умолк. Последнего вопроса он не понял, но угадал в нем подвох, насмешку над ним, или над Бетти, или над ними обоими.
Такие разговоры делались все реже. Но обязанности свои он выполнял по-прежнему добросовестно, тут супругам Пью не к чему было придраться, и им приходилось иначе выражать свое недовольство.
— Ты был такой живой мальчик. А теперь только плюхнешься в кресло и зевать, — ворчала Синтия.
— Правда, Накано, может, ты недосыпаешь? — вторил ей Роберт. — Не сомневаюсь, что совещания у мисс Уокер весьма, э, просветительны, но не кажется ли тебе, что они отнимают слишком много сил?
Иногда Накано, помявшись, просил деньги вперед — раньше такого не случалось — и давал им повод поинтересоваться, куда он стал девать деньги, и неужели же стоит вечера напролет таскаться с этой американкой по кафе и барам вместо того, чтоб заниматься или делать что-то полезное?
Эта американка. Они постоянно к ней возвращались. Сперва в отчетах о свиданьях всегда фигурировали рассужденья
16
Японский писатель, род. в 1886 г.
17
Японский писатель, род. в 1925 г.
Синтия с Робертом подняли его на смех.
— Масса народу получает преподавательские места в Японии через миссионерское общество. И далеко не все они религиозны, уж поверь! — сказала Синтия. — И чем ей плох японец? Американца ей тут не так-то легко найти.
— Да, — поддержал Роберт. — И спорим, не стала б она тебя каждый вечер приглашать, только чтоб читать «Кинкагучи» [18] .
— Это уж точно, — сказала Синтия. — Она настроилась на роман. Вот и давай посмелее. Она небось уже из-за тебя с ума сходит
18
Сборник стихов Минамото Саметомо (1192–1219).
— Посмелее? — У Накано в голосе было изумление и трепет.
— Ну да. Подержи ее за руку. Обними.
— Поцелуй. Господи, да что это с тобой?
Накано был совершенно потрясен.
— Она вовсе не такая. Она чистая, она о таких вещах и не думает.
— Да ну тебя! — взвилась Синтия. — Будь только посмелей, а за остальное я ручаюсь.
— Что вы, миссис Пью. Вы шутите. Я не могу так поступить.
Вернувшись к себе, он, не раздеваясь, лег на подаренный матрас и стал взвешивать то, что ему сказали. Может, это очередная английская шутка, какими они часто конфузят его и сбивают с толку? Или они это всерьез? И если всерьез — правы ли они? От одной мысли об осуществлении их советов он корчился, как от желудочных колик, и зарывался лицом в ладони. Но когда на другой вечер он пошел к Бетти Уокер, на крыше ее дома произошло кое-что, отчего в него впервые закралось подозрение, уж не вел ли он себя все эти недели круглым идиотом. Как всегда, раскрыв перед собою на столе японский роман, они читали его вместе и вдруг услышали переполох — вой сирен, раскаты голосов, гром деревянных башмаков о булыжник — обычное сопровождение японского пожара.
— Пошли посмотрим, — сказала Бетти и стала подниматься по скрипучим деревянным ступеням к галерее на крыше. Накано пошел следом. Галерейка была до того узкая, что двоим тесно стоять, и голая рука Бетти — тогда он не сомневался, что случайно, хоть потом и усомнился — прижалась к его боку. Пожар оказался куда дальше и меньше, чем они ожидали, судя по шуму.
— А, ерунда, — разочарованно сказала Бетти. — Только грохот подняли из-за ничего… Ой! Месяц-то какой, посмотрите. Почти полный, да?