…спасай Россию! Десант в прошлое
Шрифт:
Мое повторное появление в конторе брата вызвало настоящий ажиотаж. На этот раз служащие были хорошо осведомлены, кто явился на прием к хозяину, и, скорее всего, знали, зачем я явился. Пока я шел через нижний зал, провожаемый тремя десятками пар глаз, в помещении стоял гул, словно от работающего на пределе трансформатора, – клерки перешептывались, обсуждая мои перспективы на лидерство.
Когда до лестницы на второй этаж оставалось несколько шагов, мою траекторию торопливо пересек вихрастый паренек в черных нарукавниках. Он как-то нарочито неловко выронил папку с бумагами прямо мне под ноги, да так «удачно», что листочки легли широким ковром, полностью перекрыв подход к лестнице. Громко ойкнув, паренек принялся собирать
– Александр Михалыч! Не ходите туда! – одними губами произнес клерк.
– Что такое? – так же шепотом поинтересовался я.
– Ваш брат хочет объявить вас сумасшедшим. Он какого-то доктора вызвал, тот в кабинете дожидается, – объяснил парень, зорко оглядываясь по сторонам. – А на случай, если вы заартачитесь, в приемной четыре амбала [74] ждут!
– Спасибо, братишка! – прошептал я в ответ, разгибаясь, а вслух громко сказал недовольным тоном: – Экий ты неловкий! Я на тебя брату пожалуюсь! Как зовут?
74
Изначальное значение слова «амбал» – грузчик.
– Кузьма Григорьев, милсдарь! – старательно изображая испуг, проблеял мой нечаянный доброжелатель.
– Ладно, иди работай! – брюзгливо сказал я, незаметно пожимая парню руку.
Ну что же, Иван Михалыч? Вы хотите играть грязно? Эх, не знаете вы, дорогой, что такое ПО-НАСТОЯЩЕМУ грязная игра! К вашему счастью, не жили вы в России девяностых годов XX века! Я хотел по-хорошему, тихо, семейно… Вы, братец, решили поступить иначе. Так Бог вам судия! Пеняйте на себя!
Твердой походкой поднявшись в приемную, я, мило улыбаясь, поздоровался с помощником и доверенными приказчиками Ивана Михайловича. Тут же, в приемной, топтались четыре здоровенных мужика. Трое усиленно делали вид, что наслаждаются видом из окна, и только один, чернявый с явной примесью цыганской или кавказской крови, смотрел прямо на меня. Я глянул на них только мельком, чтобы не насторожить. Но характеристики срисовал полные, так что в любой момент мог записать любой параметр ТТХ [75] этих «боевых роботов».
75
ТТХ – тактико-технические характеристики.
Самым опасным из всей четверки являлся именно чернявый мужик, напоминающий артиста Волонтира [76] . Габаритами он уступал своим товарищам – те были простыми увальнями, весом под сто пятьдесят килограммов, опасными только при жестком захвате или при контакте лица с их кулаком. А «Цыган», судя по умному колючему взгляду, мог быть еще и неплохим тактиком. Да и его движения… Отлепившись от подоконника, он плавно перетек из одной позы в другую, словно ртуть. Значит, бой будет интересным! Эх, давно я не брал в руку шашку…
76
Михай Волонтир – исполнитель главной роли в боевике «В зоне особого внимания» и советском сериале «Цыган».
Не удержавшись от озорства, я, незаметно от окружающих, показал «Цыгану» кулак. В глазах чернявого мелькнуло понимание, он мгновенно догадался, что я знаю причину появления здоровяков в приемной. Снова обманчиво-плавно поменяв позу, «Цыган» ощерился, демонстрируя полный набор острых белых зубов. Улыбочка была одновременно озорной и угрожающей. Мол, посмотрим, кто кого!
Кстати, наличие полного комплекта зубов – добавочный плюс к его ТТХ. Это говорит о том, что серьезно по морде ему еще не прилетало. Значит, ловкий, черт! Нет, есть, конечно, небольшая теоретическая вероятность, что он вообще никогда в драках не участвовал. Но это вряд ли, как говорил товарищ Сухов.
Без стука и доклада (секретарь-помощник сделал вид, что чрезвычайно занят перекладыванием бумажек) я вошел в кабинет. Здесь меня ждала теплая компания. Кроме Ивана Михайловича, «комитет по встрече» включал братьев Михаила и Митрофана. Значит, старший братик решил, что без свидетелей не обойтись. Серьезно подготовился! Ведь Михаила пришлось вызывать из Бора! [77]
Четвертым участником предстоящего спектакля, призванным сыграть первую скрипку, был дородный господин в полосатом темно-коричневом костюме. Мясистое лицо, с постоянным брезгливым выражением, чисто выбрито, только на раздвоенном подбородке оставлена узкая бородка-эспаньолка. Маленькие поросячьи глазки, прищурившись, смотрят через стекла золоченого пенсне.
77
Город-спутник Нижнего Новгорода, находится на другом берегу Волги.
– Здравствуйте, господа! – бархатным голосом сказал я. – Мишенька! Давно не виделись! Как жена? Дочки?
Братья синхронно кивнули, разглядывая меня со странным выражением на лицах. Естественно, они знали со слов Ивана, что я несколько изменился, но, видимо, не ожидали, что настолько. Затем Михаил смущенно отвернулся, а Митрофан нагловато подмигнул. Инициативу начать разговор они предоставили Ивану.
– Здравствуй, Сашенька! – выдавил Иван Михайлович. На последнем слоге он закашлялся, прикрывая рот большим клетчатым платком. Откашлявшись, Иван продолжил: – Вот, хочу тебе представить доктора медицины, профессора Сперанского.
Толстяк в пенсне кивнул. Я мило улыбнулся ему и, подпустив в голос озабоченность, спросил:
– Неужели кто-то из семьи заболел? Надеюсь, ничего серьезного?
– Тут такое дело… – снова начал Иван, взглядом ища поддержки у братьев. Но те опустили головы, пряча глаза. – Мне… нам кажется, что ты болен. Вот мы и решили – не будет ничего дурного, если тебя осмотрит профессор! Это не больно, не бойся!
– А как же бухгалтерские книги? – мягко вопросил я. – Мы же договорились!
– Только после осмотра врача! – твердо сказал Иван.
– Да вы не беспокойтесь, юноша! – проскрипел Сперанский, влезая в разговор. – Снимите сюртучок и присядьте на диванчик!
– Ну вот еще! – решительно сказал я, резко отбрасывая протянутую ко мне руку профессора. – Я чувствую себя совершенно здоровым! В последний раз, при свидетелях, прошу тебя, Ваня, покажи книги!
Ивана опять охватил нервный кашель. Михаил и Митрофан снова совершенно синхронно подняли на меня глаза. Теперь выражение их лиц немного поменялось – к удивлению примешалась некоторая… гордость. Так смотрят на сына-шалопая, мол, непутевый, но тем не менее – удалец!
А Сперанский, сняв пенсне, принялся педантично его протирать кружевным платочком. Прелюдия спектакля закончилась. Сейчас все зависело от старшего брата – решится он пойти на открытый конфликт или пойдет на попятный.
– Профессор! – Иван решился. – Делайте то, о чем мы договорились!
Стараясь не глядеть в мою сторону, профессор забормотал:
– После проведенного осмотра я, в присутствии трех родственников больного, выношу окончательный диагноз – прогрессирующая шизофрения, острая фаза, реактивный психоз. Констатирую временную недееспособность больного. Постоянная недееспособность может быть установлена только при проведении медицинского консилиума. – Сперанский встал. – На чем разрешите откланяться!