Спасение клана Учиха

Кицунэ Миято

Часть 2. Глава 24. Детализация

На стол лаборатории, вокруг которого они обсуждали планы на будущее и куда буквально час назад Орочимару призывал Фукаши-сана, запрыгнула кошка.

Орочимару никогда не понимал пиетета всех Учиха к этой наглой сиамке. Они даже звали её «Саюри-сан», а мастер Ракурэй так вообще «Саюри-сама». Иногда Орочимару слышал, как Учиха разговаривали со своей питомицей: как с весьма понимающей особой. Особенно Наруто старался. В лице кошки Узумаки часто находил благодарного слушателя,

особенно если поблизости не было его друзей — Саске и Кимимаро.

Не сказать, чтобы Орочимару не нравились кошки, пожалуй, нравились, и, когда никто не видел, он даже пару раз почёсывал сиамку за ухом или гладил холку. Кошка иногда заходила в лабораторию, но, слава Рикудо, ничего не трогала, никуда не лезла и только сидела и смотрела, а не то, несмотря на лояльное отношение к пушистым мурлыкам, была бы выкинута за шкварник. Сиамка даже пару раз пробиралась в спальню Орочимару и ложилась на него, когда был сезон дождей. В этот период, несмотря на обогревающие печати, в убежище было довольно прохладно, и он не выгонял животное, которое дарило мягкое тепло его холодному полузмеиному преобразованному телу.

Сейчас же кошка выглядела до жути довольной и, прищурив голубые глаза, смотрела прямо на Орочимару, словно хотела что-то сказать.

— Саюри-сан? — вопросительно протянул Шисуи, сидящий рядом, словно действительно ждал от животного ответа.

Орочимару еле удержал спокойную маску на лице, и то лишь потому, что Итачи и Шисуи не проявляли признаков беспокойства или удивления. Кабуто всё-таки вскочил, как и Гурэн, которая оказалась рядом, и, если судить по серьёзному лицу девчонки, вознамерилась защитить от появившейся опасности.

— Спокойно, Гурэн, — Орочимару положил руку на девичье, обманчиво хрупкое плечо. — Не думаю, что… Кхм… Саюри-сан нападёт на нас. Кхм… После всего, что между нами было.

— Послушай своего отоо-сан, малышка Гур-рэн, — с мурлыкающим акцентом сказала сиамская кошка, выросшая до размера человека.

— Секрет Саюри-сан был только её секретом, поэтому мы не были в праве его рассказывать, — извинительно склонил голову Шисуи, но Орочимару был готов поклясться, что тёмные глазки старшего Учиха весело поблёскивали.

— И что же послужило поводом его раскрытия? — справившись с удивлением, приподнял бровь Орочимару. — Я впечатлён, что Саюри-сан удавалось так долго… водить нас за нос.

— О, мне это ничего не стоило. Мне очень нравится быть просто кошкой… — состроила мечтательную мордочку Саюри-сан. — В этом весьма много плюсов… И никакой ответственности. Но проблемы моей семьи заставили меня, так сказать, «втянуться». Да и ваш проект весьма заинтересовал меня, но к этому вернёмся позже…

— У вас какое-то предложение, Саюри-сан? — спросил Шисуи.

— Да, я согласна на роль официальной матери ваших детей, Шии-кун, к тому же Комацу-сан не имеет должным образом развитой системы циркуляции чакры, и рождение двойни её бы убило. Думаю, Пятая Хокаге, о которой я слышала,

что она первоклассный ирьёнин, это знает. И не поверит вам. Этим вы вызовете лишь лишние подозрения. Я же могу организовать младенцев прямо сейчас, чтобы мельком показать их Джирайе-сану. Да и у детей будет меньше вопросов. Думаю, что чем меньше народу будет знать о «нетрадиционном» вынашивании, тем будет лучше для всех. Не забывайте, что у той же Комацу-сан нет сопротивления к чтению её менталистами. А значит, то, что она не их мать, будет ясно достаточно быстро. Комацу-сан подойдёт на роль няни, но не матери.

— Пожалуй, вы правы, — согласился с кошкой Кабуто. — Вот только… Так получилось, что Саске уже знает про яйца.

— У Саске стоит клановая печать, которая не позволяет считывать его мысли менталистам, — нахмурился Итачи. — Саске даже мне об этом не заикнулся.

— Я взял с него слово, что он никому не расскажет об этом, — вздохнул Кабуто.

— Так что вы говорили о том, что можете организовать младенцев? — напомнил Орочимару, почувствовав искреннее уважение к этой странной кошке. Если Саюри-сан смогла так долго дурить его, то сиамка весьма сильна, и с ней придётся считаться.

Облик большой кошки слегка помутился, и та превратилась в изящную, весьма красивую, белокожую и черноволосую женщину. Преображение напомнило Орочимару его мать, которую он почти успел забыть.

— Вы весьма похожи на Орочимару-сана, Саюри-сан, — заметил Итачи. — Даже глаза с вытянутым зрачком, только голубые.

— Джирайя подумает, что Саюри-сан моя дочь или клон… — разглядывая женщину-кошку, пробормотал Орочимару.

Саюри тем временем сменила цвет глаз на золотисто-карие и стала точной женской копией Орочимару, только намного моложе, лет восемнадцати-двадцати, не больше.

— Тогда будет понятно, каким образом мы с вами сошлись, — задумался Шисуи. — Родственные связи. Вот только отцом «ребёнка Гурэн» придётся выступить Итачи. Для Саюри-сан он слишком молод.

В руках Саюри сам собой образовался полугодовалый младенец, а живот несколько выпятился, словно молодая женщина была месяце на шестом беременности.

— То же самое я смогу сделать Гурэн-чан, — мурлыкнула Саюри. — Но иллюзию ей придётся поддерживать и питать чакрой самой. А вторая моя двойня должна «родиться» раньше, чем у Гурэн, на три месяца, так?

Гурэн только заторможенно кивнула, по-прежнему рассматривая младенца. Ребёнок был черноволосым, темноглазым, милым и пухленьким. Голенький мальчик зевнул, показав два нижних зубика, и потёр кулачками глаза.

— А второй как же? — с любопытством спросил Шисуи, склонившись над ребёнком.

— Можешь его взять, — разрешила Саюри. — Это что-то вроде моего теневого клона, но чуть посложнее, — девушка хихикнула и, отдав младенца Шисуи, сделала в своих руках ещё одного.

— Оба мальчика? — спросил Орочимару, заинтересовавшись и взяв ребёнка, которого ему протянула оборотень.