Спасение мира
Шрифт:
Ни один из авторов, наспех прочитанных Тирралом в монастырской библиотеке не знал, откуда взялся Лабиринт и что наделило его столь странными свойствами. Большинство этим вопросом просто не задавалось — есть он и есть, а раз есть — нужно использовать. В паре книг была попытка порассуждать — откуда он взялся, но предположения не шли дальше того, что это — творение гномов. На эту расу, когда-то существовавшую, потом сгинувшую было принято списывать вообще все непонятное, из того, что происходило в мире. Возражение в данном случае было одно — Лабиринт явно был построен для людей, а не для существ, почти
Самого Тиррала вопрос происхождения интересовал мало. У него было заветное желание — получить замок. И к нему сомнения — как это может быть осуществлено.
Слишком все выходило просто. Если верить карте, Лабиринт не был особо сложным. От Азанукара к его центру вела едва ли не прямая дорога, оттуда к Гуа — чуть менее прямая, но тоже ничего сложного. В центре есть алтарь, на него нужно положить что-то из своих личных вещей. Тиррала подмывало оставить там Тировскую печать, но по зрелому размышлении он отдал предпочтение платку со своей монограммой.
Доверчивым Тиррал не был никогда и не мог понять, откуда, после прохождения, возьмется лишний замок. Так как к замку прилагалась обычно некоторая территория, то все замки уже давно были распределены. Лишних не было — разве что те, что входили в королевский фонд. Что-то оттуда передадут ему? Но как это может быть, если король о нем знать не знает? Да и о Тирах вообще вряд ли задумывается. Может, он найдет клад и сможет замок купить? Или в него влюбится благородная девушка? Или он совершит подвиг? Ясно было, что просто так ничего быть не может и получение желаемого должно так или иначе быть сопряжено с какими-то дополнительными действиями. Тиррала волновало содержание этих действий. Не окажется ли потом хуже?
Бродя по склону, он рассеянно пинал попадавшиеся на пути мелкие камешки. Некоторые отлетали на шаг, два и застывали на новом месте, но другие, добравшись до круто спускающегося участка, продолжали катиться, пока не втыкались в стоящие на берегу деревья. Вернее, не в сами деревья — перед ними образовался уже своего рода каменный вал, из больших и маленьких камней, давивший на ряд стволов и даже немного наклонивший их к реке.
Тиррал вздохнул. Чего-то выбрать он не мог. Для успокоения души вынул из кармана тяжелый квадратный ренн, повертел в пальцах, и подбросил над собой. Закрутившаяся монета блеснула в закатных лучах, они резанули Тиррала по глазам и ренн пролетел мимо подставленной руки, звонко заскакал по камням. Чтобы его отыскать потребовалось примерно минут десять. Что и следовало ожидать — вверх смотрел не профиль короля Беовура Второго, и не его же фамильный трилистник, а узкий край застрявшей в щели торчком монеты. Тиррал даже рассмеялся. Вытащил ренн, засунул в карман и быстро пошел вверх, к монастырю.
На следующее утро его разбудил Бод.
— Господин Тиррал, пора вставать!
В руках он держал сверток.
— Это вам дар от Азанукара, на удачу и скорое завершение вашего путешествия. — торжественно объявил он. В свертке обнаружились несколько сухих лепешек, кусок твердого сыра и пара мелких сушеных рыб. Отдельно лежала несколько связанных между собой тонких свечей.
— А завтрак? — спросил Тиррал.
— В Лабиринт лучше вступать натощак, — объявил Бод. — Хотя вы можете
— Два дня истекли, — догадался Тиррал. Бод кивнул, потом вынул из кармана еще что-то.
— Это тоже может вам пригодиться.
На его ладони лежали два больших куска мела.
Они спустились во двор. Несмотря на упоминания об имеющихся в Лабиринте источниках воды, Тиррал наполнил флягу. Бод терпеливо ждал его.
— Войти под своды Лабиринта нужно до восхода солнца, — пояснил он, подводя Тиррала к небольшой двери прямо в скале. Ее запирала узорчатая щеколда. Бод торжественно отомкнул ее, откинул запор и распахнул дверь. Тиррал запалил свечу. Открылась маленькая комнатка. В углу виднелся узкий лаз, отполированный штанами претендентов на определение судьбы. Он был дважды обведен белой полосой — видимо, чтобы не промахнулись.
— Распахни свою душу и прими свою судьбу! — торжественно возгласил Бод. Его слова повторил нестройный хор — оказывается, у дверей собралась целая группа монахов во главе со Шнортом.
Тиррал кивнул и шагнул в комнату. Дверь захлопнулась у него за спиной.
Глава 7. Слуга
Чтобы войти «под своды», надо было довольно долго ползти на карачках. Мешок волочился вслед за ним, так как толкать его перед собой было неудобно. Наконец потолок резко ушел вверх, Тиррал встал и огляделся.
Казалось бы, в Лабиринте должна была царить кромешная тьма, однако по какой-то необъяснимой причине вместо тьмы были густые, но вполне проницаемые взглядом сумерки. Источника света нигде не было видно, однако можно было различить стены, частью состоящие из цельной скалы, частью выложенные из камней и скрепленные непонятным образом. Потолка нигде видно не было. На стенах кое-где виднелись белые метки в виде кружков, стрелок или крестиков, а также их разнообразных сочетаний. На всякий случай Тиррал тоже вывел знак — собственное родовое имя, дважды обведенное неровным овалом, напротив выхода из лаза в монастырь. Потом сверился с картой и побрел налево.
В полной бесполезности полученной в монастыре карты он убедился довольно скоро. Первую развилку он прошел в соответствии с ее указаниями, свернув налево, но вторая оказалась не такой, как ожидалась — налево, направо и прямо уходили совершенно одинаковые коридоры, в то время как карта изображала только два. Он снова пошел налево, но после нескольких не отмеченных на карте поворотов окончательно запутался; ему стало совсем плохо, когда он обнаружил на стене собственную свежую метку, однако никакого лаза в ее окрестностях не оказалось.
Пнув в сердцах первую попавшуюся стенку, Тиррал побрел куда глаза глядят. Проблуждав пару часов, он вдруг обнаружил, что вокруг него сильно потемнело. Стенки коридора он уже не видел, приходилось идти на ощупь, благо пол был ровным. Попытка зажечь свечу ничего не дала — она горела, но освещала лишь крохотный участок непосредственно вокруг пламени.
Держась за стенку, Тиррал прошел несколько коридоров, на всех развилках традиционно сворачивая налево. И услышал впереди чьи-то шаги.
— Эй! — заорал он. И чуть не оглох от собственного эха, атаковавшего его сразу со всех сторон.