Спасение по-русски
Шрифт:
Встав с кровати, Саймон поправил противомоскитную сетку, прошел на кухню, где выпил одним глотком остывший кофе, и стал одеваться.
Его «Ситроен» стоял на платной стоянке в квартале от дома. Отдав охраннику квитанцию, Саймон ждал, когда пригонят машину. Сев за руль, прикрыл глаза солнцезащитными очками и, надавив на газ, влился в поток уличного движения.
«Так, раз меня вызвали, значит, начались какие-то действия», – размышлял про себя Саймон. Он был доволен, что наконец-то руководство вспомнило о нем. Несмотря на то, что «товарищ Владимир» сказал, что задание
В условленном месте в «Ситроен» сел молодой, очень худой юноша с темно-коричневой кожей. Его звали Рум.
– Что там? – спросил резидент, не заметив даже протянутой подчиненным руки для пожатия.
Рум, убрав руку, сообщил:
– Сегодня к хозяину пришли двое белых. А через час они уехали на грузовике в аэропорт.
– Вы их проследили?
– Да…
– Что им надо было там?
– Хозяин магазина получил несколько деревянных ящиков. Больших ящиков.
– Откуда ящики прибыли? – сыпал вопросами резидент.
– Самолет прилетел из Свазиленда, – доложил Рум, потом, немного подумав, добавил: – У Санба на таможне работает двоюродный брат. Через него он выяснил, откуда груз. И еще таможенник сказал, что этот груз не проверяли по личному приказу начальника таможни.
– Это уже становится интересным, – хмыкнул Саймон. Свернув в небольшой грязный переулок, он затормозил, потом спросил:
– Куда они отвезли ящики?
– В магазин.
– Интересно, интересно, – мурлыкал под нос себе Фут. Кое-что ему уже становилось ясно. Ну, например, белые империалисты что-то готовят. Не иначе, а то с чего бы это им везти контрабанду с юга Африки. Вполне возможно, что новой «горячей точкой» станет Мозамбик. Вслух он спросил:
– Фотографировали?
Получив утвердительный ответ, снова спросил:
– Фотографии и доклад о происшедшем в тайнике?
– Да, я сначала положил документы в тайник, а затем пошел на встречу с вами.
«Ну что же, сейчас самое время вступить в игру мне», – подумал Фут, а вслух произнес:
– Ладно, пошли посмотрим, что там замышляют империалисты, пора дать им отпор.
Выбравшись из машины, оба революционера прошли через переулок и смешались с базарной толпой, постепенно подбираясь к магазину с надписью «Сони». Недалеко от стеклянного шатра они увидели Санба. Чернокожий крепыш, с буйной растительностью на голове, в полуармейских бриджах, поверх которых была надета просторная рубаха с широкими рукавами и оголенной шеей, он о чем-то оживлено беседовал с продавцом рыбы. Увидев подходящего к нему резидента, юноша распрощался с собеседником и отошел в сторону.
– Как дела? – став спиной к молодому революционеру, спросил Фут.
– Пока тихо, – ответил Санба, едва шевеля губами.
– Из магазина кто-то выходил?
– Нет, как только они приехали из аэропорта, магазин закрыли по техническим причинам.
– Хорошо, можете два часа отдыхать, я их покараулю. Сегодня ночью надо будет поинтересоваться, что за «аппаратуру» они сюда привезли.
Молодые конспираторы удалились, а Саймон двинулся в сторону турецкой кофейни.
Небольшое глинобитное двухэтажное строение располагалось через дорогу от магазина.
Внутри кофейни было душно и почти темно, стоял запах жареного кофе, восточных пряностей и крепкого табака.
Саймон Фут поднялся на второй этаж и, сев за свободный столик на балконе, выходящем на рынок, подождал, пока молоденькая девушка-турчанка с миловидным юным лицом, темными большим глазами и жгуче черными волосами приняла заказ на чашку кофе по-турецки и порцию жареных фисташек с изюмом.
Меньше чем через минуту перед ним стояла чашка с ароматным кофе и пиала с фисташками. Получив деньги, девушка удалилась, а резидент задумался.
«Мне было приказано только следить за хозяином магазина. Но кто же знал, что так повернутся дела? Может, все-таки сообщить товарищу Владимиру? – Он сомневался несколько секунд, а затем Фут их безжалостно отбросил. – «О чем докладывать? Что хозяин магазина, возможно, промышляет контрабандой? А что нам с этого? Можно сообщить в полицию, что в магазине заложена бомба. Там, конечно же, проведут обыск. И что? А если ничего не найдут… тогда, значит, мы себя раскрыли. Этого допустить я никак не могу».
Кофе уже совсем остыл, а в пиале устроили себе пиршество полдюжины жирных мохнатых мух. Взмахом руки Фут согнал насекомых и, набрав в руку пригоршню фисташек, пару из них опустил в рот, стал тщательно пережевывать.
«Ну что же, единственно верное решение – незаметно проникнуть в магазин и выяснить, что находится в привезенных ящиках. А как же приказ товарища Владимира? – Этот вопрос несколько поколебал решимость резидента, но уже через секунду он нашел оправдание своему решению. – Ничего, победителей не судят!»
Кофе был едва теплым, густым и горьким. Его влага, подобно мазуту, медленно переливалась в рот.
Только далеко за полночь на рынке наступило недолгое затишье, до первых солнечных лучей.
Саймон Фут и двое молодых марксистов стояли в тени балкона турецкой кофейни. В магазине напротив было по-прежнему тихо. Резиденту до смерти хотелось курить, так всегда было, когда он нервничал. И действительно, от нервного возбуждения у Саймона дрожали пальцы. Давно он не был в таком состоянии. Засунув руки в карманы, он спросил у своих помощников:
– Как будем проникать в магазин?
– Как решили: через крышу. Там есть вентиляционная шахта, – ответил Санба.
– Веревку взяли?
Рум показал моток капронового троса.
– Хорошо, тогда пошли.
Они перешли через дорогу. Из-за ближайшего прилавка выскочила бродячая собака, поджав куцый хвост, опрометью бросилась в темноту. Саймон раздраженно сплюнул.
У стальной решетки, ограждающей витрину магазина, Саймон забрал у юного революционера моток троса и тихо шепнул:
– Останешься здесь, в случае чего прикроешь.