Спасения Н.Е.Т.

Северный Михаил

– Не бойся, Дрёма, - прошептал я успокаивающе. Почему дрёма? Да первое что в голову пришло. От слова дремать. Ассоциация у меня с угольными мышами такая: ночь и сон. Чертов интеллект на девятку, может еще что-то это слово значит - но мне понравилось. Доброе и нежное. Совсем не такое как этот ужасный крысюк. Может это вообще самка.

Крыса замерла судя по силуэту и выжидала, что будет дальше. Я осторожно одним пальцем поставил коробочку на ребро и опять толкнул. Крыса не шевелилась.

– Возьми, цяцю, играй.

Она не шевелилась,

но крылья чуть опустила, получилось практически горизонтально.

– Хороший мальчик, - я подтолкнул коробочку сильнее и она покатилась к своему новому хозяину. Мышь затрепетала, подняла крылья и отскочила назад. Коробок встал на ребро и стоял небольшим темным холмиком. Зверь ждал и я тоже ждал. Руки уже не дрожали, сердце не колотилось и страх снизился до уровня сорок процентов. Я все ждал, когда повысят хождение в темноте, за эти ночные игры. Или не повысится? В чем тогда был смысл?

Крысеныш ступил вперед и посмотрел на меня. Я сидел неподвижно, до боли в мышцах боясь пошевелиться. Он сделал еще шажок и приблизился к спичкам, опуская крылья. Толкнул лапой и тот упал плашмя, монстр зашипел и отскочил, расправляя крылья. Сильно хотелось смеяться, но нельзя было вспугнуть крысёныша и просрать весь прогресс.

Он успокоился и вернулся, поддел коробку лапой и потянул на себя, поставил на ребро. "Смышленный гад", - подумал я, - "Чего же вы тогда так попались тупо?" Смышленыш как будто посмотрел на меня и толкнул коробок. Тот упал и остался лежать, Дрёма зашипел, но крылья не расправлял. Наверно крылья расправляет, когда боится. Типа улетать хочет, тикать. А шипит по любому поводу, ругается. "Давай Дрема", - прошептал я - "Думай!"

Он опять стоял и таращился на меня, время шло неумолимо, интересно, когда его родня просыпается? Я думал это ночные жители.

Время 10.54. День 6. Осталось играть 24 дня.

Когда терпение уже заканчивалось и живот подал голос о том, что неплохо бы подкрепиться мышонок поднял лапу, зацепил коробок и поставил его. Посмотрел на меня (Я не двигался) и толкнул коробок сильно, сильнее чем обычно и зашипел злобно, с удовольствием. Коробок переворачиваясь подлетел ко мне и лёг у колена. Я посмотрел на гаденыша, он кажется смотрел на меня и тоже поставил коробок. Толкнул его к нему и монстр не дрогнул, протянул лапу и освободил катившийся на него коробок.

Навык "Приручение" улучшен на пятнадцать процентов.

Когда мышонку надоело играть, он поставил лапу на коробок и больше не трогал его, выжидающе смотря.

– Твой, согласен, - сказал я и полез в пакет. Нащупал булку хлеба упакованную в полиэтилен и вспомнил, что нет ножа, чтобы разрезать его, если разрывать, то будет много шума и Дрема может напугаться. Отложил хлеб и нащупал шоколадный батончик. Зацепил его двумя пальцами и аккуратно вытащил из пакета.

– Будешь? Ням-ням.

Дрема склонил голову и посмотрел на меня, как на дурачка.

– Вкусно. Только не пугайся.

Я взялся

за место для разрыва и потянул обертку в стороны. Бумага мягко разошлась, обнажая шоколад.

– Вкусно. Будешь?

Дрема смотрел с немым вопросом и я надкусил батончик. Кайф. Прикрыл глаза и начал жевать. Цифры голода резко побежали вниз, пока не превратились в два нуля. Вкуснотища.

– Будешь?

Любопытный монстр продолжал смотреть уже с интересом. Я отломал небольшой кусочек (большим было жалко рисковать) и кинул его под ноги мышатине. Тот подпрыгнул на месте, отскочил и зашипел расправляя крылья.

– Спокойно, Дрёма, - шептал я, - он тебя не тронет. Еда. Это еда.

Он постоял нахохлившись и все-таки сложил крылья. Сородичи спали и видели десятые сны. Маленький уродец подошел и понюхал черный кусочек с белыми каплями внутри.

– Попробуй, - прошептал я, - тебе понравится.

Через секунду он уже улетал. Схватил кусок шоколада зубами и лапами, расправил крылья, что-то пискнул и взлетел под потолок.

Навык "Приручение" улучшен на восемь процентов.

Я осторожно посмотрел на верх, никто даже не шелохнулся, продолжали дрыхнуть.

***

Время 11.28. День 6. Осталось играть 24 дня.

А на улице сейчас утро. Светло. Люди ходят по улицам. Ездят полицейские ищут меня, бегают Охотники ищут - меня. Ждут сигнала чипа. Ждите.

Я поискал нож там где сидел и не нашел, не с моим счастьем. Подполз к воде и заглядывал вниз, пытаясь разглядеть блеск лезвия. Без результата. Нужно нырять и шарить руками по дну, но совсем не прельщает такой расклад.

Я решил временно идти на попятную, вернуться потом со свежими идеями и сухими штанами. Нужно пометить это место. Бумажка от батончика подойдет. Я доел надкусанный и чуть измазал бумажку шоколадом, прихлопнул бумажку к трубе и опасливо посмотрел на угольных мышей, не слишком ли громко?

Шоколад взялся к теплой трубе, как клей, потом еще засохнет и вообще не отодрать. Будем верить, что Дрёма не вернется и не захочет бумажку облизать.

***

Время 11.48. День 6. Осталось играть 24 дня.

Я медленно продвигался вдаль и вспоминал сколько мы с Мишенью шли нормальным шагом до его убежища. Нормально так шли, минут двадцать. Дверь должна быть где-то здесь, по левую руку. А вот и дверь.

Я не верил своим ощущения и напрягал глаза. Точно дверь. Та самая. С ручкой. Я нашел её и теперь я выживу.

***

Это она. Дверь была не закрыта и я легко проник внутрь. Несмотря на темноту узнал обстановку.

Небольшое помещение. Когда-то тут был склад или, может быть, дежурка оператора. Сейчас просто комната забитая хламом. В углу железный стол с кучей барахла на нем. На полу постелены маты, матрацы и рваные тряпки. Больше всего их посередине, это лежбище Мишени. Из потолка торчит провод, но лампочки не видать. Ни окна, ничего. Воняет горелым. Ничего себе тут запахи держатся.