Спасенное сердце
Шрифт:
— В секс-шопе. Удивительно, как много мужчин возбуждается от вида святош. Жаждут девственную киску, к которой знают, никогда не прикоснутся.
Меня не удивило, что подобное было популярно. Я пропал из-за этой непорочной киски. Я был одним из этих больных на голову извращенцев, кого заводила такая одежда. Я дрочил каждую ночь на фантазию о Лиле, выкрикивающей мое имя, пока ее свободное платье обернуто вокруг талии, а эта побритая гребаная киска на моем лице и в моем рту.
Схватив завязку с головного убора Тифф, я дернул ее вперед
— Соси мой член, Лила, — приказал я, зашипев, когда ее теплый рот обхватил меня, а кончик моего члена ударился о заднюю стенку ее горла.
Я выстрелил быстрее, чем когда-либо, кончая как гребаный фонтан, когда представлял Лилу на коленях, прося ее проглотить мою сперму...
Воспоминания после этого не были отчетливыми, но я знал, что трахнул этих «Лила-заменителей» в каждую дырку, пока не перестал возбуждаться.
Может, я и трахал Тифф и Джулс, но в моей голове была Лила. Вся Лила. И эти сучки знали это — манипулирующие п**ды.
Проведя рукой вниз по животу, я обхватил свой твердый член и поглаживал себя вверх и вниз, игнорируя двух спящих рядом сучек. Никогда прежде сучка так не пробиралась мне под кожу. Я никогда не представлял кого-то другого вместо этих шлюх.
Ощущая как легкая рука накрыла мою, я увидел, что Джулс открыла свои покрасневшие красные глаза, а гребаный чепчик все еще был на ее голове. Ее рука оттолкнула мою, а рот опустился прямо на мои яйца.
«Лила... Лила…» — думал я про себя, наблюдая, как ее чепец поднимался и опускался.
Отдавшись своей больной фантазии, я закрыл глаза, в то время как Джулс ублажала меня, пока я громко не зарычал, кончив на свой живот так сильно, что почти потерял сознание.
«Дерьмо», — подумал я, затаив дыхание.
Из-за этой сучки у меня появился сраный фетиш одежды святош.
***
Четыре недели спустя...
«Мы уезжаем завтра. Кай, ты ведешь дела с чеченцами в Хьюстоне. Тэнк, Булл, Смайлер, АК, Флейм вы можете остаться здесь и приглядывать за лагерем. Хаш и Ковбой я отправляю вас в Сан-Антонио. Сэндмен — президент Сан-Антонио, заключает левое соглашение с Итальянцами, какое-то отмывание денег. Когда вы были кочевниками, вы имели дело с Марчелло. Вы должны показаться там, чтобы поддержать наших техасских братьев».
Я перевел все, что показал Стикс, и братья закивали.
Стикс прокашлялся, и я посмотрел на его руки.
«Я уеду на три дня. По личным делам. В случае каких-либо проблем Кай — действующий През». — Как только я перевел, то встретился взглядом со Стиксом, который также смотрел на меня, не объясняя куда, черт побери, собирался.
«Мы закончили?» — показал Стикс.
Братья сказали:
— Да.
Стикс
Стикс ожидал этого. Мой лучший друг остался сидеть, ожидая, что я заговорю.
— Куда ты направляешь, не сообщая мне?
— З-за т-тер-р-риторию, — заикался он, пожав плечами.
Я приподнял бровь.
— Мэй едет?
Он кивнул.
— Кто-нибудь еще?
Он покачал головой.
Я улыбнулся.
— Поезжай. Увози свою сучку. Я возьму на себя управление.
— П-по р-рукам, — сказал Стикс и встал. — У-уеду з-завтра. В-вернусь ч-через н-несколько д-дней.
Стикс ушел, я прошел по коридору, поднялся по лестнице к его квартире и постучался в дверь Лилы.
Для Палачей последние несколько недель прошли без осложнений. Сделки шли как по маслу, с клубными финансами все было отлично. Гараж и другие наши законные предприятия приносили прибыль.
Но моя жизнь? Гребаный день сурка.
Обучать Лилу жизни снаружи, но все время желать ее киску.
Напиваться до усрачки каждую ночь, потому что я проводил каждый гребаный день, желая ее киску.
Трахать задницы Тифф и Джулс каждую ночь, притворяясь, что это Лила, потому что я проводил целый гребаный день, желая ее киску! Слушать гребаные жалобы Тифф и Джулс каждый день, потому что я притворялся, что трахаю Лилу!
Я собирался отделаться от шлюх. Они больше и в подметке не годились блондинистой святоше.
Положительные стороны? Лила определенно привыкала к байкерской жизни, адаптируясь к жизни вдали от тих гребаных педофилов садистов, религиозных уродов.
Я показал ей каждую часть Остина. Но она не покидала грузовик. Отказывалась ехать на моем байке. Безоговорочно отвергла любое изменение гардероба. Не снимала гребаный чепчик... о котором я, бл*дь, начал мечтать.
Я больной ублюдок.
Но у нее был прогресс. Она больше не раскачивалась как психованная в углу и не цитировала Писание двадцать четыре часа семь дней в неделю. Не запиралась в своей спальне, крича на любого, кто подходил к ее двери.
Она постепенно пробовала все новое со мной... только со мной.
Только, бл*дь, со мной. Я, мать вашу, зависел от сучки.
Мгновение спустя Лила открыла дверь, улыбаясь мне. И да, как всегда, я затаил свое чертово дыхание.
— Здравствуй, Кай, — поприветствовала она, выходя из дверей, чтобы последовать за мной вниз по лестнице.
— Сладкие щечки, — сказал я, обретя голос.
— Чем будем заниматься сегодня?
Я остановился как вкопанный и уставился на нее, когда Лила врезалась прямо мне в грудь. Когда я поймал ее за руку, ее дыхание участилось. Голубые глаза Лилы встретились с моими, и я клянусь, весь гребаный мир остановился.
Она облизала языком губы, ее взгляд опустился к моим губам и сразу же я стал болезненно твердым. Я знал, что пришло время решить это дерьмо снова.
— Уезжаю завтра. Поэтому сегодня здесь.