Спасённый

Чигиринская Ольга Александровна

 - Простите отче, - сказал Кинсби.
– Раствор уже закончился.

 Сагара включил карту и переключил каналы.

 - Шелипоф, где ты?

 В наушнике громко вздохнули.

 - Только что я был в сладком краю снов, но кто-то меня безжалостно оттуда выдернул в грешный мир.

 - В этом грешном мире в семнадцатом-дэ квадрате есть колодец. Веди машину туда и жди нас.

 Через несколько минут все были на поверхности. Чёрный город вокруг них понемногу таял, но в просветы между стенами и окна просачивалось небо. Шёл мелкий дождь. Уэле внес ребенка в десантный

модуль и положил на колени Кинсби, который сел первым.

 - Он ещё не разу не пописал, почему?
– спросил он беспокойно.

 - Обезвоживание, - пояснил Кинсби.
– Пока он не компенсирует себе всю жидкость...

 - Ага, понял, - Уэле сел.
– Эй, Шел, глянь здесь. Он хорошенький, правда?

 - Как обезьянка, - Шелипоф сразу развернулся к сидящим.
– Ну ладно, ладно. Хорошенькая обезьянка.

 Сагара не стал сдерживать смех. Мальчик действительно выглядел страшновато - волосы сбиты в сплошной войлок, худое лицо из-за недостатка влаги действительно слегка сморщилось, как обезьянье - но он всё равно был хорошенький, потому что живой. И Сагара, несмотря на всю усталость и холод, чувствовал себя счастливым. Остальные тоже выглядели так, точно каждый высидел яйцо.

 - Все в сборе, - Коммандер закрыл за собой люк. Шелипоф повёл машину к океану.

 - Как думаете, господин медикус, сколько ему лет?

 - Не знаю, - чуть испуганно ответил Кинсби.
– Может, четыре, может, шесть... Я не очень хорошо разбираюсь в детях.

 - А вон горожане, - Шелипоф подал звуковой сигнал, и люди, оглянувшись, расступились, чтобы пропустить модуль.
– Снова идут за своими слизняками. Зачем им слизняки, сюда же навезли гору еды?

 Действительно, улицей тянулась вереница темных фигур - точно процессия теней.

 - Они хотят что-нибудь делать, - сказал Сагара.
– Им это нужно, чтобы не утратить смысл существования. Шел, останови.

 - А, увидели городского старосту, своего дружбана, - Декурион остановил модуль.

 - Я на два слова, - Сагара открыл люк и вышел к господину Ито.
– Доброе утро, сэнсэй.

 - И вам доброго, отче. Что-то вы сегодня в хорошем настроении. Хотя лоб вам кто-то раскроил очень сильно, - Господин Ито поцокал языком.

 - Это из-за своей же глупости, не обращайте внимания. Но я сделал открытие, господин Ито. Знаете, какое?

 И, наклонившись к старику, шёпотом сказал:

 - Приведения не болеют дизентерией.

 

 ***

 На центуриона Сео можно было свалить почти все обязанности, которые нёс Сагара, кроме одного: тот не мог за коммандера отслужить Мессу.

 С появлением на Сунагиси тысячи двухсот "поселенцев" ситуация изменилась: вместе с ними прибыли сразу два священника: отец Фаради и отец Коттон. Месса, которую они отслужили втроём в воскресенье, была самой многолюдной из тех, какие доводилось служить Сагаре.

 Кроме всего прочего, перед Сагарой ребром встал вопрос логистики: хотя полную Мессу он служил лишь дважды в неделю, и на службу приходила лишь половина горожан (население Сунагиси почти поровну делилось на христиан и буддистов), хлеб и вино, какими бы крохотными

кусочками он ни ломал облатки, неумолимо подходили к концу. К концу месяца должен был прийти транспорт из командории, но до того дня оставалось полторы недели, и эти полторы недели нужно было как-то существовать.

 У Сагары имелись некоторые резервы хлеба, но с вином было совсем плохо. После торжественной службы он поделился своей проблемой с отцом Фарадом.

 - Простите, отче, - ответил коллега.
– Но я ничем не могу вам помочь. Мне выданы припасы для Святых Даров на месяц, на тысячу двести человек. Однако на местных я не рассчитывал - мне сказали, что тут одни буддисты.

 - Я хотел только занять, - сказал Сагара.
– К концу месяца у меня будет транспорт, и я отдам.

 - Я, - молодой священник покраснел.
– Я бы рад, но... Поймите, приходится всё время думать наперёд. А вдруг транспорт не придет.

 - Орденские транспорты, случается, погибают, - согласился Сагара.
– Но учитывая то, что боевые действия в секторе Паллады закончены, вероятность своевременного прибытия транспорта довольно высока.

 Отец Фарад пожевал губами, глядя на лоб Сагары так, словно у него там был не шрам, а некие таинственные письмена, а потом сказал:

 - Нет. Поймите меня, но - нет. Никак.

 - Простите, - сказал Сагара - и, поклонившись, ушёл.

 Он этого ожидал и старался не давать волю обиде. Синдэн стал не нужен - и синдэновцев потихоньку выдавливали с Сунагиси.

 Да, на словах и даже на деле с виду всё было хорошо. Синдэновцы теперь не принимали участия в разборе завалов - но вели регулярное патрулирование палаточного городка вместе с людьми доминиона Шезаар. Тысяча двести каторжан - это был самый опасный элемент общей мешанины на Сунагиси. Грабители, воры, насильники, убийцы - они столкнулись тут со злодеянием, которого не могли себя представить. Но у Сагары не было иллюзий: они привыкнут к этим картинам за очень короткое время. И тогда их снова будут беспокоить вечные "острые" проблемы: азартные игры, поиски наркотиков, борьба за статус, секс.

 - Среди пострадавших - триста двенадцать женщин, - сказала на последним перед прибытием этой гвардии брифинге капитан Твиддл, - и две женщины в нашем экипаже, три сестры-инквизиторши, одиннадцать чиновниц в миссии доминиона. И нам на голову упадут тысяча двести сексуально озабоченных мужиков. Какие меры безопасности принимает доминион, господин Реван?

 - Ну...
– Молодой человек замялся.
– Не надо думать, что их привезут так, без конвоя. Разумеется, будет вооруженная охрана.

 - Разумеется, она будет - но охранять заключенных в условиях почти свободного поселения - не то же самое, что охранять их в условиях тюрьмы, - заметила сестра Елена.
– Я расследовала бунт на транспорте "Мессина" - там беспорядки начались именно из-за женщин. Вооруженную охрану перебили меньше, чем за десять минут. А это были профессионалы. Двенадцать сотен мужчин, охваченных сексуальным психозом - это не шутка, юноша.

 - Мы можем патрулировать палаточный лагерь круглосуточно, - сказал Сео.