Спасите меня, Кацураги-сан! Том 3
Шрифт:
Можно понять, почему он так общается с врачами. Постоянные жалобы, ссоры — лишь маленькая война сломленного человека. Другого способа, как справиться с горем, он придумать не смог.
— Хаикава-сан, ваши взгляды и ваше психологическое состояние — вне моей компетенции. Туда я лезть не стану. Но я могу сказать вам одно — пока вы живы, за себя стоит бороться. То, что вы делаете, это медленное и мучительное самоубийство. Давайте всё-таки постараемся восстановить вас?
— Давайте, Кацураги-сан, — грустно усмехнулся Хаикава Эйджи. — Только не думаю, что из этого что-то получится.
—
— Я согласен, Кацураги-сан, делайте так, как считаете нужным, — смирился Хаикава Эйджи.
Я оформил направление на госпитализацию и подробно расписал всю историю заболевания Хаикавы.
— Проходите в приёмное отделение, оттуда вас проведут в гастроэнтерологию, — сказал я.
— Благодарю, Кацураги-сан, — кивнул Хаикава. — И… Простите за моё поведение.
— Всё в порядке, — ответил я. — Лучше займитесь своим здоровьем. Это сейчас — самое главное.
Хаикава Эйджи покинул наш кабинет, и я с облегчением вздохнул. Очень уж мне не хотелось отпускать его без назначений. Теперь-то он точно попадёт в надёжные руки. Насколько я слышал, гастроэнтерологическое отделение у нас очень хорошее. Там ему внутривенно введут гепатопротекторы для защиты печени от дальнейшего повреждения и «почистят» кровь.
А с учётом развившегося асцита там и без мочегонных препаратов не обойтись. Каким-то образом скопившуюся жидкость в его брюшной полости придётся эвакуировать.
— Ну вы дали жару, Кацураги-сан! — прошептала Огава Хана, выглядывая из-за компьютера.
Во время ссоры с Хаикавой она так сжалась, что я и вовсе забыл о существовании в этом кабинете медсестры.
— Когда вы сказали о том, что он может умереть, я думала — он начнёт кабинет крушить, — сказала Огава. — Я просто в шоке, что вам удалось его уболтать. Это же один из самых скандальных пациентов! До сих пор не могу поверить, что вы нашли с ним общий язык.
— С каждым пациентом нужно находить общий язык, — сказал я. — Это основы деонтологии. Болеющий человек имеет право на злость, грусть и любые другие проявления эмоций. Заболевания сильно меняют людей. Это стоит учитывать.
— Правда… Я даже об этом не думала, — сказала Огава. — А ведь многие воспринимают нападки пациентов, как личное оскорбление. А если мыслить так, как рассуждаете вы, то получается, что эти вспышки гнева — просто симптомы.
— Верно, Огава-сан. Я бы даже выразился, что эмоциональная нестабильность — это сопутствующее заболевание при любом недуге. Сами посудите, вряд ли кто-то будет вне себя от счастья, если простудится, верно?
Кроме разве что Савада Дэйчи. Это терапевт — просто мастер спорта по «самозаболеванию». Интересно, когда он уже выйдет с больничного? В этом месяце я хочу
Через пару минут мне позвонила Сакамото Фумико — заведующая регистратурой. Странно… Неужели Хаикава Эйджи опять устроил какую-нибудь сцену? Да нет… Не должен был. Мы ведь уже всё обсудили!
— Да, Сакамото-сан? — ответил я.
— Кацураги-сан, вы не поверите… — эмоционально произнесла она. — Хаикава-сан, он…
— Что случилось? — испугался я.
Первое, что пришло мне в голову — Хаикаве Эйджи стало плохо, и он не дошёл до приёмного отделения. В таком случае я получу по шапке за то, что не транспортировал его на носилках. Но и показаний для этого не было.
— Кацураги-сан, Хаикава Эйджи вернулся в регистратуру и поставил вам максимальную оценку. Это… Он такого ещё никогда не делал! — воскликнула Сакамото Фумико.
Фух! Я уж было подумал, что правда что-то случилось. Приятно, конечно, но высоких оценок у меня уже достаточно. Только на отзывах пациентов рейтинг не поднимешь. Именно поэтому я и забился с Ватанабэ Кайто, что смогу превзойти его результаты по работе профилактического отделения.
— Я рад, Сакамото-сан, — сдержанно ответил я.
— Нет, Кацураги-сан, вы, наверное, не понимаете… — продолжила Сакамото. — Вы же в курсе, как система подсчитывает оценки пациентов?
— Пять звёзд дают много очков, три звезды не дают их, а одна и вовсе отнимает. Всё, как всегда, — ответил я.
— Есть один нюанс, — подметила Сакамото. — Система учитывает эмоциональность пациентов. Если пациент постоянно всем врачам ставит высокие баллы — они не приносят много очков рейтинга. Но если же пациент ранее ставил только низкие оценки, а потом резко поставил максимальную… Кацураги-сан, одна эта оценка Хаикавы принесёт вам больше, чем все принятые сегодня пациенты.
Ого! А вот это уже приятная новость. Значит, я получил ещё один пинок, для продвижения в рейтинге.
— Вы меня порадовали, Сакамото-сан, продолжу работать в том же духе, — ответил я и уже собрался положить трубку, но заведующая не дала мне это сделать.
— Кацураги-сан! Подождите, пожалуйста, есть ещё одна просьба… — воскликнула Сакамото Фумико.
— В чём дело, Сакамото-сан? Только не говорите, что ко мне направляется ещё один пациент с нулевым талоном! У меня и так уже за дверью собралась немыслимая толпа.
— Нет, нет, Кацураги-сан, у меня есть вопрос личного характера. Не могли бы вы после приёма заглянуть в регистратуру? — спросила она. — Я хочу обсудить кое-что с вами лично.
— Сразу после приёма мы организуем выезд профилактической бригады в Ямамото-Фарм. Будет проще, если вы сами заглянете в мой кабинет за десять-пятнадцать минут до конца рабочего дня, Сакамото-сан. К тому моменту у меня уже должны кончиться пациенты.
— Хорошо, Кацураги-сан. Значит, договорились!
Я закончил разговор с Фумико и продолжил приём. Из-за происшествия с Хаикавой Эйджи мне пришлось хорошенько попотеть, чтобы раскидать оставшихся пациентов. Закончил я как раз за десять минут до конца приёма, так что заведующей регистратурой пришлось даже немного посидеть в очереди перед моим кабинетом.