Спасите ведьму, или Некроманты здесь скромные
Шрифт:
Стенли устало потёр лоб. Какого демона она взъелась? Что он такого сделал, чтобы так ее довести. Вот если бы после вчерашнего она закатила истерику, он был бы даже благодарен. И был бы признателен, если бы после ужина Элис его все же отравила. Но какая-то старая сплетня, пересуды стерв ее волновали больше.
Какая же сложная ведьма. Нет бы кричала об опозоренной чести, о девичьей душе. Нет. Ее беспокоило именно то, что в ее прошлом поковырялись. Так ещё и обвиняла в том, что ей такой возможности не предоставили. Да он ей дом на растерзание отдал, полынь свою показал, детские
Невыносимая ведьма!
Маг тоже хорош. Подумаешь сказала, что он для неё никто. Так это маленькая ведьма, а он взрослый некромант и заткнуться бы вовремя, но Грегори видно совсем задела эта ее, в запале брошенная, фраза. Он не хотел пугать. Возможно, не хотел. Больше хотелось, кладя руку ей на шею, опуститься к платью, коснутся шнуровки, видеть нитку пульса на шее, а не вот это вот все!
Мало его лупили в детстве. Тогда бы точно помнил, что маленьких обижать не следует, но нет. Завёлся, дал волю чувствам. Довела… Вот довела же!
Магический поиск на чистой силе не помог. Кристалл огибал карту, словно не видел не то, что ведьмы, но и других людей. Это могло означать, что либо она укрыта пологом, который отталкивает всю известную магию, либо уже сбежала с Вортиша.
Если честно, Грегори никогда не был знатоком пространственной магии. Его телепорты вечно сбоили, давали осечки. Поиск, так вообще, за гранью возможного. Ему крайне плохо что-то давалось кроме некромантии.
Плюнув и на поисковой кристалл, и на карту, он приказал седлать лошадей. Прочесать лес, пусть и ночью, не так трудно. К тому же у него целых два живых (это пока что) помощника. Они знали, что виноваты, поэтому с непередаваемым рвением пустили в галоп лошадей по проселке.
Грегори решил пробираться медленней, попеременно останавливаясь и посылая поисковые сигналы. Они ловили все живое в радиусе пятнадцати метров. Пусть там и сидела косуля, но отрицательный результат, тоже результат.
Через два часа, на пределе магических сил, он снова зашёл в свою лабораторию. Если обычная магия не работает, значит надо попробовать нечто нетривиальное. Вот магия крови крайне редко давала сбои. И, вообще, на заметку, если у вас в знакомых есть некромант, не рекомендуется разбрызгивать возле него своими жидкостями, потом не отделаетесь от доставучего чернокнижника.
Элис, конечно, об этой стороне общения не знала, поэтому фонтанировала кровью после битвы в бешеным волком. А Стенли, как дотошный ученик не упускал шанса пополнить свою вампирскую коллекцию. Он выдвинул одну из шкатулок с полки. Раскрыл. На деревянном дне лежала свернутая тряпица в алых разводах. При случае надо будет сцедить небольшую склянку с девицы, а то чует сбоящее сердце, это не последний раз, когда ее придётся разыскивать.
Расположившись за рабочим столом заваленным всяким хламом: бумаги, доверенности, свитки с заклятиями, маг неспешно вытряхнул бинт. От трепетности момента даже дышалось через раз. И тут его уединение было нарушено бряцанием шкатулки для писем. Да так, что Грегори чуть не уронил лоскут.
На клочке исписанной бумаги косыми рунами было выведено: «Спасибо за друга! Она спасла меня от чудовища!»
Да
Спустя пару часов он сидел напротив этой сюрреалистической парочки из дракона и храпящей ведьмы. Хотелось придушить беглянку драконьим хвостом. Нет, сначала разбудить, высечь, а потом придушить. Нет не так. Разбудить, стянуть платье…
Так господин маг, вы умом похоже тронулись. Но как же приятно было знать что девица жива, здорова, в безопасности, под драконьим крылом. Хоть последнего и звали Трусливым. Но Стенли назвал бы его не Трусливым, а хитрожопым: как только чуялось неладное, ящер собирал конечности в кучу и валил от заварушки. Но если в оной были его друзья… Да куда и страх крови девался. Стоит учесть, что Лазорь направо-налево так плевался пламенем, что крови особо не вытекало, запекалось все.
А ещё было у этого пронырливого змея любимое развлечение, говорить загадками. Вот и сейчас про чудовище. Магу хотелось верить, что это без двойного смысла. Но поди ж, разбери интригана.
Ещё погревшись у племени, мужчина тяжко встал и направился к парочке. Девчонка капризно засопела во сне. Заранее распахнув портал, Грегори аккуратно поднял ведьму с земли и, почти войдя в арку телепорта, заметил колоду карт.
— И что она у тебя попросила?
С драконом всегда можно было играть только на желания. Ибо крылатая скотина был скуп, как престарелый ростовщик и никогда не ставил на кон сокровища.
— Помощи… — прошелестел ящер.
— Хм, — задумчиво и одобряюще оценил маг, — вот ведь теперь и не назовёшь ее глупой.
Флигель встретил тишиной и темнотой. Портал опять скособочило и мужчина с хрупкой ношей на руках сбил стул. Рядом загремела стремянке и звякнула дверца шкафа. Да он так половину дома перебудит. Щёлкнув пальцами к потолку взлетела парочка светлячков и полетела в спальню вслед за магом.
Элис аккуратно была уложена на кровати, а Стенли сел рядом на кресло. Вытащил из нагрудного кармана куртки свернутый лист и ещё раз перечитал заклятие.
Наложить охранную руну на девицу Грегори показалось шикарный идеей. Охраняет, защищает от действий и бездействий, не позволит ни одному мужчине прикоснуться. И самое главное, если с неугомонной девицей что-то случиться, некромант первый об этом будет предупреждён. Осталось толко получить согласие.
Он тихонько дотронулся до плеча девушки. Потряс. Никакой реакции. Решил просто тихо спросить:
— Элис ты согласна? — девушка дернула плечом, натягивая одеяло и недовольно буркнула:
— Угу, только дай спаааать, — последнее утонуло в смачности зевке.
Так. Теперь не напутать. Все-таки не каждый день привязываешь печать таернахат на человека.
На полувыдохе, за границей реальности проронить слова старой клятвы. Обвязать в неровную вязь древнего заклятия. Потеряться в тишине. Заплутать в коридорах памяти создателя…
Через пару волнительных минут на грани силы полыхнул алый росчерк. Грегори внутренне ослеп. А когда распахнул глаза, на запястье девушки широким золотым браслетом проступало плетение. В этот же миг руку мужчины прорезало дикой болью, воображение нарисовало запах горелой кожи.