Спаситель
Шрифт:
Все они работали в лаборатории, где удерживали вампиров.
Все семь.
Мёрдер оправдал свое имя в ту ночь. Он укладывал людей штабелями, а затем вынес на погрузочную площадку. Именно там он нашел железные колья. И молоток.
Он использовал свой черный кинжал только после того, как обездвижил их.
Мужчины с криком приходили в сознание. И когда прибежали другие люди, он взял под контроль их разум и заморозил на месте. К тому времени, когда наступил рассвет, его аудитория насчитывала сто впавших в прострацию часовых, которые как
Он экспериментировал с этой семеркой. Неспешно, вдумчиво обрабатывал каждого по очереди, оставляя их в живых, прежде чем переключиться на следующего. И к следующему, и к следующему. До последнего… после чего он вернулся к первому. Его жертвы слышали как страдали и молили о пощаде их товарищи… все время зная, что скоро наступит их очередь.
Через это прошла Хекс… тот мужчина и беременная женщина.
Расплата. И все же она дорого обошлась ему. Его охватило бешенство от того, что он не получил необходимую информацию, так и не выяснил, куда увезли женщину, и не было другого шанса определить ее местонахождение. Он понял это только по возвращении в Колдвелл.
Возвращаясь в настоящее, Мёрдер прокашлялся.
— Последние двадцать лет я прожил с мыслью, что я оставил там одну из наших. Беременную. Ты хоть представляешь, на что это похоже? Я видел ее через решетку гребаной клетки, кричащую, молившую о помощи, чтобы я не бросал ее, иначе они продолжат мучить ее… и она была на пороге родов. Ты хоть представляешь, каково мне было… — Глаза защипало, и Мёрдер протер их рукой. — Я знаю, ты считаешь меня безумным из-за того, что я сделал с теми учеными. Именно поэтому меня выгнали из Братства. Вы не могли больше доверять мне. Я понимаю. Но так было правильно, и я не стану извиняться за свою месть.
— Конечно, нет, — тихо произнес Роф. — С чего бы.
Мёрдер покачал головой.
— Баланс — основное требование Девы Летописецы, верно? Универсальный закон мироздания. И я позаботился о том, чтобы обратить страдания нашей расы против виновных. Раньше ты придерживался принципа «око за око». Я видел, что ты сделал с убийцами. Думаешь, что поступал так с врагом лишь для защиты расы? Чушь собачья. Лессеры убили твоих родителей у тебя на глазах. Тебе ли не знать, что мной двигало.
Роф опустил голову, словно смотрел на свою собаку. И его рука переместилась к шелковистому уху ретривера.
— Я получил эти письма. — Мёрдер положил папку с фотографиями на пол и вынул корреспонденцию из кармана, пусть Король и не мог видеть конверты. — Первое пришло около шести месяцев назад. Затем второе. Наконец, на прошлой неделе третье. Они от беременной женщины. Должно быть, она как-то выжила, а потом сбежала от них. Это мой шанс не подвести ее, Роф. Наконец-то я могу поступить правильно.
Король поднял голову.
— Откуда уверенность, что это она?
— В последнем письме она в подробностях описывает, что произошло, когда я ворвался в лабораторию. Я никому не рассказывал эти детали.
— И ты хочешь, чтобы мы нашли ее для тебя?
— Я не обладаю такими ресурсами. Я даже не знаю, с чего начать. — Мёрдеру хотелось упасть на колени и умоляюще сложить руки. — Мне просто нужно знать, где она, чтобы я мог ей помочь.
— Что она от тебя хочет?
Мёрдер открыл рот. Потом закрыл его. Женщина хотела, чтобы он отправился за ее сыном, который, очевидно, все еще оставался у людей, и был на пороге превращения. Если рядом не окажется вампира противоположного пола, он умрет во время перехода. Если, конечно, люди уже его не убили.
Раскрывать эту миссию, учитывая его послужной список убийств и разрушений, что он склонен творить, оказываясь в лабораторных условиях? Не очень умно.
Мёрдер сосредоточился на своем намерении, а не на подробностях, потому что, без сомнений, чуткий нос Рофа мгновенно учует ложь или тот факт, что он пытается что-то скрыть.
— Я просто хочу помочь ей. Это единственное, что важно в моей жизни.
Глава 8
— В какую уборную пошел Джон?
Услышав вопрос Хекс, ее помощник указал на заднюю часть клуба.
— Кажется, в мужской VIP. Он поднялся по лестнице.
— Спасибо, и прикрой пока мою задницу, ладно? Вернусь через двадцать минут.
— Да, конечно. Понял тебя.
Хекс пересекла танцпол. Шило на мыло, срезать там, где меньше людей, но больше расстояние, или же проталкиваться через плотное столпотворение клиентуры, которая терлась друг об друга так, будто Боженька с минуту на минуту собирался объявить вне закона сексуальные связи.
Но Хекс всегда без проблем играла с боулинг с такими кеглями, и сегодня, убирая тела с дороги, была грубее, чем обычно.
Боже… что произошло в том переулке. Этих теней становится все больше. Она слышала, как Братство обсуждало за обеденным столом, что происходило с жертвами нового врага: некая нечестивая сила поднимала из могилы то, что никогда больше двигаться не должно, как бы трагична ни была смерть. По-видимому, единственное, что могло остановить труп — выстрел в голову пулями с полыми наконечниками, наполненными водой из фонтана Святилища.
Гребаный Омега. Новые игры, новая тактика. С другой стороны, война подходила к концу, и Братство, наконец, получило преимущество перед убийцами, поэтому, очевидно, враг впал в отчаяние и стал более изобретателен.
И вдобавок ко всему этому? Была еще одна причина, по которой она хотела увидеть свою половинку, кроме банальщины типа #какты, #божеэтотакужасно, #войнаотстой.
Миновав скопление на танцполе, Хекс почти бегом вбежала вверх на лестничную клетку. И когда она поднялась и подошла к двери командного центра Трэза на втором этаже, ее сердце билось так сильно, что пришлось остановиться, собраться с силами и сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем войти.