Спаситель
Шрифт:
Когда на них обрушился шквальный ветер, Мёрдер сунул руки в перчатках в карманы заимствованной парки и подумал о Фритце, который обеспечил его утепленной одеждой. Дворецкий не удивился при виде него и улыбнулся все той же стариковской улыбкой. Однако грусть в глазах доджена была очевидна, и Мёрдер понимал ее. В своей прежней жизни он столько раз ночевал у Дариуса, он считался членом семьи. Сейчас? Он изгой, а это хуже, чем незнакомец.
Родственник с плохим багажом.
И вдобавок ко всему? Дариус, Брат, познакомивший Мёрдера с дворецким, теперь
Кстати… они были примерно в двадцати ярдах, когда темные окна лачуги вселили в него тревогу. Он знал, что окна должны быть закрыты ставнями в дневное время, но солнце сейчас проблем не создавало. Почему не видно света внутри? Он посмотрел на анемичные провода, уходящие в лес от угла крыши, задаваясь вопросом, как обстоят дела с электричеством.
Что, если она переехала из того места, где получила медпомощь от Хэйверса, но осталась жить в том же городе? Женщина не указала адрес или номер телефона, и это логично, потому что она не могла с точностью знать его местонахождение, как и он не мог точно знать, кто она такая. Вампиры жили в мире, где правили люди, поэтому все осторожничали.
Особенно такие, как она — кто подвергся пыткам от другой расы.
Но теперь он задумался. Не было ли это ловушкой? Вот только как она узнала, что случилось, когда он ворвался в лабораторию?
Эти вопросы всплыли, когда они почти подошли к двери, и краем глаза отметил, что Хекс осторожно достает пистолет.
Он сжал кулак и постучал, чтобы сообщить об их появлении, и ему не понравился скрип панелей в раме. Когда ответа не последовало, он снова постучал.
На двери была старинная железная защелка вместо современной ручки, и когда он поднял ее, то ожидал, что металлическая штука выпадет прямо из крепления. Вместо этого он встретился с сопротивлением, когда попытался толкнуть, а затем открыть дверь.
Он постучал в третий раз. А затем в нем проснулся профессиональный опыт Брата — позиция у двери была слишком открыта и беззащитна, несмотря на часовых в лесу.
Мёрдер повернулся плечом к хрупкому барьеру и прорвался внутрь, инерция внесла его в ледяную центральную комнату.
Тишина.
Он достал фонарь и осветил круг тонким ярким лучом, мелкая пыль закружилась в желтом свете. Потрепанный диван. Телевизор, он с удивлением узнал модель из девяностых. Стол с…
Пройдя по половицам вперед, Мёрдер направил свет на недописанное письмо, на той же бумаге, что и те послания, которые он получал. И, конечно же, той же рукой выведено приветствие Элиу Рэтбуну.
Он даже не стал перечитывать эти два с половиной абзаца.
— Она здесь. Или была…
Стон был таким мягким, что скрип пола под ногами едва не заглушил его. Поспешив на звук, он вошел в помещение, похожее на кухню, с до боли прибранными обшарпанными столешницами, где старый холодильник из семидесятых издавал ритмичный захлебывающийся звук.
Спальня находилась в задней части дома, по правой стороне, и здесь он почувствовал запах женщины. Но у нее был ужасный посетитель.
Смерть.
Резкий и до боли печальный запах умирающей застыл в неподвижном холодном воздухе, и, когда Мёрдер ввалился в узкий дверной проем, он снова сжал в ладони осколок всевидящего стекла.
— Ты нашел меня, — произнес слабый голос.
В свете фонарика он увидел кровать, и на ней под слоями стеганых одеял ручной работы, на тонкой подушке лежала женщина, повернувшись к нему лицом, обтянутым тонкой кожей. Пучки волос, седые и вьющиеся, образовывали ореол вокруг выступающих костей, а кожа была цвета тумана.
Мёрдер подошел к ней ближе и опустился на колени.
Когда ее запавшие глаза нашли его, слеза скатилась по переносице.
— Ты пришел.
— Да.
Они были чужими друг другу. И все же, когда он потянулся к ее руке, между ними словно возникла семейная связь.
— Мое время на исходе, — прошептала она. — А звезды на моих небесах затухают.
— Я сделаю то, что ты захочешь. — Он торопился сказать это на случай, если она умрет прямо сейчас. — Я найду твоего сына и отвезу тебя туда, где тебе окажут помощь врачи…
— Слишком поздно… для меня.
Он посмотрел через плечо на Хекс.
— Позови Братьев. Приведи их сюда, чтобы помочь ей…
Ее рука сжала его.
— Нет, все в порядке. Я знаю, что ты не подведешь… У меня не осталось сил, не хочу, чтобы любимый сын видел меня такой.
Хекс исчезла, и он почувствовал облегчение. Она приведет помощь.
— Как тебя зовут, женщина? — спросил он, когда ее веки опустились.
— Ингридж.
— Где твои родные?
— Я опозорена. Оставь их… Я сказала тебе, где мой сын. Спаси его, отведи в безопасное место. Он пришел бы ко мне сюда, если бы сумел сбежать. Он знает об этом месте. Мы должны были встретиться здесь, если нас разделят.
— Ингридж, останься со мной, — произнес Мёрдер, когда она замолчала. — Ингридж… останься…
— Найди моего сына. Спаси его.
— Разве ты не хочешь увидеть его снова? — Мёрдер знал, что не может обещать такого воссоединения, но должен был сказать хоть что-нибудь, чтобы удержать ее по эту сторону от могилы. — Держись, помощь уже в пути…
— Спаси его.
Под выцветшими одеялами ее тело дернулось, и она резко вдохнула, как будто внезапная боль охватила ее. И затем выдохнула, и это длилось целую вечность.
— Ингридж, — задохнулся он. — Ты должна постараться…
Пытаясь найти слова, чтобы вселить в нее желание жить, Мёрдер размышлял о рассказах тех, кто побывал на грани смерти, но вернулся к жизни, их историях о туманном пейзаже, который расступался перед белой дверью. Если открываешь дверь, то остаешься навсегда потерянным для земного мира.
— Не открывай этот портал, — произнес он резко. — Не переступай. Ингридж, вернись.
Он не имел ни малейшего понятия, понимает ли она его слова, да и слышит ли вообще. Но затем ее глаза открылись, и она, казалось, сфокусировалась на нем.