Спасти Осень
Шрифт:
— Им там в самый раз, — отозвался Ракх. — Пусть денёк посидят, потом решу, что с ними делать.
— И не убегут?
— Там крепкие магические засовы. Они с ними не справятся.
— Всё-таки что ты с ними сделаешь? — нахмурилась я.
— Скорее всего, отправлю куда подальше. Видишь ли, есть ещё причина, почему мне нравится этот дом. Здесь имеется особое место, которое позволяет иногда открывать портал в тёмные измерения.
— И ты их… туда?
— Угу. Скорее всего. Так будет лучше для всех, поверь. Они не оставят меня в покое, а, значит, вы с Аником тоже можете пострадать. Всё-таки я старший и за вас отвечаю.
— Мы уже взрослые и многое можем сами, — уверенно произнесла я. — Но благодарны тебе за заботу. Сейчас намажу рану.
Я принялась сосредоточенно отделять лопаточкой вязкую мазь, и попутно разглядывала своего пациента. Кожа у Ракха была гладкая, безо всяких веснушек, и смуглая, в отличие от моей. У него были красивые длинные ресницы, и брови интересной формы. Потом я на мгновение задержала взгляд на его приоткрытых губах, и пальцы дрогнули.
— Изучаешь? — мрачно усмехнулся мужчина.
— Ты необычный, — покраснела я.
— Я не чистокровный вардарец, если ты об этом. Во мне больше половины стеакской пустынной крови.
— О! Я могла бы догадаться. Но разве стеаксы практикуют чёрную магию? Они же вроде поклоняются солнцу… Или я не права?
— Поклоняются, да. Но не только дневному, но и ночному, то есть большой Луне. Знаешь, почему тёмную магию так называют? Однажды человек, не ведающий основ колдовства, увидел мечущиеся возле тёмного мага тени, и образы, что давно мертвы, и сумрачные субстанции, от которых исходил могильный холод. Этот человек испытал ужас от увиденного, и решил, что иначе как сумрачным злом неизвестность наречь нельзя. И так бывает всегда — ты не понимаешь происходящего, пугаешься, и думаешь, что страх непременно должен быть отвергнут, но это не так. Куда лучше сразу принять его, чтобы потом иметь возможность победить. — Он тихо вздохнул, обдав мои руки теплом. — Да, я говорю с мёртвыми материями. Да, кругом меня собираются страдающие души. Но это не значит, что темнота обязательно несёт проклятие. Для меня чёрная магия всегда была частью ночного звёздного неба, глубоких неизведанных вод и той части человеческой души, куда не добраться при жизни даже самому её владельцу.
Слушая его, я совсем забыла о лечении, и, спохватившись, закончила обильно мазать рану. Потом вытерла кровь с лица мужчины, ещё раз тронула его нос, провела пальцами по щеке. Кожа у него была чуть шершавая, и снова внутри меня что-то странно вздрогнуло.
— Здесь как будто синяк…
— Ничего страшного, — тихо сказал Ракх. — Благодарю тебя, хотя я вполне мог всё сделать сам. В любом случае, спасибо за заботу, Роза.
— Рада, что оказалась полезна. И прости, что не захотела сидеть в шкафу. Ты понимаешь, почему?
— Скорее нет, — честно ответил он. — Хотя я признаю существование подобных страхов.
Я поднялась, убирая лекарство обратно в тумбу. Ракх встал у меня за спиной и, подумав, отложил повязку. Он был всё ещё обнажён по пояс и не спешил одеваться, я же осталась в одной сорочке, и почему-то не торопилась наглухо застёгивать ворот. Мне не хотелось уходить.
— Ракх, а можно тебя попросить?..
— Конечно, — отозвался он, не мигая на меня глядя. Чёрный глаз таинственно поблёскивал, а зелёно-карий казался отражением лесов в летнем озере.
— Ничего, если я снова посплю на кушетке в твоей комнате? Что-то мне одной… ну, страшно…
— И где же ты видишь здесь кушетку, Роза?
Я смутилась, обшарив глазами комнату.
— Ой, а где она?
Его губы искривились в доброй усмешке.
— К сожалению, я случайно пролил на неё одно опасное зелье, и большая часть обивки сгорела. Пришлось выкинуть.
— Понятно. Тогда я пойду.
— Так сразу перестала бояться?
— Нет, конечно. Просто не хочу и дальше утомлять тебя всякими глупостями. Я справлюсь со страхом.
— Или можешь лечь спать на кровати, — кивнул он на свою широкую постель. — Я не помешаю, и уж точно не обижу тебя.
Я почувствовала, как вспыхнули щёки. Ракху можно было доверять, и мне очень хотелось согласиться.
— Хорошо, — хрипло выговорила я. — Большое тебе спасибо! Я тихо сплю, и не шевыряюсь почти… наверное.
— Спи, как угодно, — отозвался мужчина. — Мне всё равно ещё нужно закончить работу.
— После всего? — подняла брови я. — По-моему, тебе следует отдохнуть.
Он как будто хотел улыбнуться, но передумал и нахмурился.
— Иди уже спать, Розана. Я сам решу, когда мне пора отдыхать.
Я вздохнула.
— Ты не подумай, я не командую… Просто у тебя глаза усталые, и плечи напряжены. Ты сражался, и магию использовал, и потом коня лечил… Ну, тогда доброй ночи, — поспешила сказать я, видя, что мужчина терпеливо ждёт, пока я замолчу. — Мне можно прямо так ложиться?
— Прямо как угодно. Спокойной ночи.
Он отошёл к большому комоду, а я поспешила залезть под одеяло, пока колдун не передумал и не прогнал меня. Подушка была всего одна, но я не решилась просить о второй, и просто поудобнее устроилась на боку, наблюдая за мужчиной.
У Ракха на спине было много родинок, и на лопатках красовалась громадная чёрная птица. Я бы меньше удивилась, увидев у него раскладные крылья… В самом деле, как можно было не заметить татуировку? Я ведь не в первый раз видела его полуобнажённым! А если её не было тогда, то откуда взялась теперь? А если была, то почему не запомнилась мне?
Глаза слипались. Я не хотела так быстро отключаться, и, тихо зевнув, продолжила осторожное наблюдение. Ракх что-то записал, затем отложил толстую тетрадь, убрал лезущие на глаза пряди и задумчиво поглядел в окно. Теперь он стоял ко мне в профиль, и складку меж бровей хотелось разгладить. Ему шла напряжённая сдержанность, но я никак не могла забыть того весёлого и нежного мужчину, который выбрался на волю благодаря вину. Как бы так сделать, чтобы Ракх улыбнулся легко и беззаботно?
— Подушка, — вдруг сказал мужчина, поглядев прямо на меня. Глупо, но я опять покраснела.
— Ничего. Я привыкла без неё. Сам понимаешь… Могу и на полу, и без одеяла, и вообще без всего… Ой! — вдруг спохватилась я, вскакивая. — Я ведь ноги не помыла! Кошмар! Сейчас у тебя вся постель будет грязная! Прости, пожалуйста. Я ведь по дому необутая… И по садовой дорожке…
Его смех породил в моём теле россыпи мурашек.
— Грязнуля, в самом деле, — проворчал мужчина, заставляя меня сесть на край кровати и беря за ногу. — Ну, не знаю. Пятка как пятка, по-моему.