Спасти Осень
Шрифт:
Чувствовал ли он тот же трепет, что объял меня? Было ли ему также приятно это прикосновение? Мне показалось, что нет, ведь кожа на моей ноге была сухой и грубой, и ногти ещё не отросли нормально… Стало стыдно и неловко, но Ракх уже изучал вторую ногу, и, кажется, его не пугала моя неухоженность.
— Ну-ка посиди, я сейчас.
Я всякого ожидала, но уж точно не такого! Ракх вернулся тазиком, и, пока я растерянно хлопала ресницами, взял и окунул мою ногу в тёплую воду.
— Знаю ведь, не поверишь, что чистые. Сейчас помою, чтобы успокоилась, только обещай, что больше не будешь на меня смотреть. Это отвлекает.
— Я постараюсь.
Он сощурился, вглядываясь в моё лицо, потом взял мыло и принялся щекотно тереть стопу. Я кусала губы, чтобы не хихикать, и мурашки продолжали стекать по затылку вдоль позвоночника.
— Что?
— Ничего. Пф… Хм…
Ракх нахмурился, и я всё-таки рассмеялась.
— Щекотно.
— А, — улыбнулся он. — Ну, терпи. Сейчас ещё вторую намылю.
Могла ли я представить, что мой «работодатель», тёмный колдун и беспощадный воин, проявит такую заботу и терпение? Он не только позволил мне провести тревожную ночь в его постели, но ещё и спокойно выносил мои девчачьи глупости. В самом деле, я вела себя как маленькая! Щекотки, взволнованная болтовня, многочисленные страхи… Наверняка Ракх уже жалел, что со мной связался.
— Спасибо!
— Пожалуйста. Кстати, вот тебе подушка.
Через минуту я уже лежала на спине, изо всех сил пытаясь не любопытствовать. Однако вскоре Ракх вышел из комнаты, и смотреть стало не на кого. Меня подхватила дрёма, но мягко прогнувшаяся постель привела в чувство: Ракх лёг рядом.
Я не удержалась и поглядела на него из-под приоткрытых век: лежит на спине, ночной рубашки нет. Повязки тоже не было, но волосы снова закрывали больной глаз.
— А ты всё ещё не спишь, лисёнок, — сказал Ракх, по-прежнему глядя в потолок.
Я не могла не улыбнуться, и тихо отозвалась, радуясь, что мы рядом в такой мирной и уютной обстановке:
— Вот дождалась тебя — теперь спокойно усну.
— Хорошо, — сказал мужчина и закрыл глаза.
Я поняла, что разговаривать он не хочет, да и сколько уже можно пялиться на человека? Пришлось отвернуться и замереть, но сон будто рукой сняло! Я лежала, наблюдая за трепетом мягких теней, и выдумывала разные счастливые варианты будущего. Это была моя давняя привычка с малых лет — помечтать, увлечься грёзами и порадовать сердце. Иногда это помогало видеть красочные сны, но чаще приводило к бессоннице, которую я не боялась. Порой лежала до поздней ночи, и просто размышляла, фантазировала, увлекаясь хитросплетениями чувств и выдумок.
Ракх начал тихо посапывать, и я отважилась снова на него посмотреть. Мужчина спал, волосы по-прежнему закрывали лоб, губы были расслабленно приоткрыты. Его рука была совсем близко, и я тихонько, боясь разбудить, прижалась к широкой ладони щекой. Вздохнула, понимая, что начинаю верить в невероятное, и через несколько минут уснула, думая о том, каков будет завтрашний день.
Глава 4
Я проснулась оттого, что затекла шея. Было уютно, но как-то странно, и только через несколько мгновений до меня дошло, что я лежу поперёк кровати, свесившись головой вниз.
— Доброе утро, — донеслось от окна. — Я уже дважды тебя поправлял, а ты всё равно сползаешь.
Я поспешила одёрнуть ворот, кое-как пригладила волосы и посмотрела на мужчину: он сдержанно улыбался.
— Доброе утро! Ты так тепло одет…
— Я уезжаю. По делам.
Вот и всё. Конец моим радостям. А ведь я только-только почувствовала себя как дома!
— Надолго? — едва сдерживая отчаяние, спросила я.
— На пару месяцев, но не бойся, с тобой останется Аник.
Это было слабое утешение.
— Он не слишком меня любит. Ты ему приказал?
— Попросил. Он сумеет защитить тебя, впрочем, сюда и так никто не сунется.
— А если всё-таки?
— Серых я обезвредил, — спокойно сказал Ракх. — А если придут новые, им здесь ловить нечего. Всё самое дорогое я уже потерял.
Я как будто вдохнула морозный воздух — промёрзли ночные грёзы, превращаясь в рой хрупких снежинок.
— Ладно. Я буду, как и прежде, следить за домом.
— У тебя это хорошо получается, — кивнул он. — И ещё кое-что важное. В моё отсутствие здесь будут упрочены самые разные чары, и я буду раз в неделю обязательно писать тебе.
— Значит, ты недалеко уедешь?
— Далеко, но у меня есть свой способ доставлять письма. Ты видела, должно быть, мою татуировку…
— Да.
— Этот рисунок изображает мою звериную сущность, наиболее близкую к той стороне души, что впитывает магию. Я неплохо научился ладить с хищными птицами, и одну из них могу назвать настоящим другом. — Мужчина поманил меня, и, когда я подошла, показал в окно: — Там, на вершине дуба.
А на дереве застыл, словно изваяние, красивый тёмный хищник.
— Кто это?
— Тэм, серебряный коршун. Он отправится в путь со мной, но будет прилетать к тебе в одно и то же время. Главное, не забывай открывать окно — в пятницу, в полночь.
— Он видит в темноте?
— Гораздо лучше нас. Иногда его зовут лунным коршуном. Письмо будет у него на лапе, в маленькой тубе. Готовь ответ, как прочтёшь, Тэм подождёт.
— А он меня подпустит?
— Да. Сходи, оденься, и я вас познакомлю.
Я рванула в комнату, схватила первое попавшееся платье, и торопливо зашнуровала простой жилет. Не забыла причесаться, быстро умылась остатками воды из кувшина, и побежала обратно. А когда залетела в комнату, Ракх уже ждал меня, держа на руке красивого серебристо-чёрного коршуна. Глаза у птицы были не жёлтые, а бирюзовые, и перья переливались, словно напитанные звёздным светом.
— Не робей, — сказал колдун. — Он не клюнет.
Я приблизилась, не зная, как вести себя с гордой, неподвижно сидящей птицей.
— Можно погладить?
— Да. Лучше по спине.
— Здравствуй, Тэм, — на всякий случай сказала я. — Рада с тобой познакомиться. — И осторожно коснулась жёстких перьев, сразу почувствовав, какой коршун тёплый.
— Не бойся, — повторил мужчина. — На самом деле ему нравится.
Коршун раскрыл клюв, словно желая подтвердить слова хозяина, и я улыбнулась.