Спасти шпиона
Шрифт:
Вы намерены продлить срок проживания до завтра? Ду ю вонт пэй туморроу?
Оксана встревоженно села на постели. Ее лоб покрылся испариной. Любезная речь таила в себе неприятности.
– Что? Я не совсем поняла… Говорите медленней, пожалуйста…
– Номер оплачен до двенадцати часов. Вы хотите продлить аренду?
– Конечно, – сказала Оксана. От волнения она стала лучше понимать английский. – Мы обязательно продлим…
И тут же осеклась. Она была готова жить здесь сколько угодно, но ведь все деньги у Сурена, у нее на руках всего три с половиной сотни –
– А-а… сколько стоит этот номер? – спросила она.
– Пятьсот долларов, мэм…
– В неделю?
– Ноу, мэм, в сутки.
– Пятьсот долларов в сутки?! Но у меня же нет таких… – Оксана с трудом подбирала английские слова. – Понимаете, Сурен… мой муж… он уехал в Вашингтон, но должен скоро вернуться…
Оксана сделала паузу. Трубка тоже выжидающе молчала.
– Он наверняка заплатил за номер. Проверьте, пожалуйста…
– Разумеется, миссис Бабиян.
Она услышала, как щелкает клавиатура компьютера. Конечно, это недоразумение. И сейчас оно разъяснится.
– Извините, мэм. К сожалению, оплаты нет.
– Значит, он сделал какие-то распоряжения. Или договорился с управляющим, – настаивала Оксана. Сердце ее колотилось где-то под горлом. – Проверьте хорошенько. В смысле – тщательно.
Несколько секунд ей не отвечали, наверное, Мэри проверяла что-то в своих записях или в дополнительных файлах компьютера. Потом сказала:
– К сожалению, ничего нет, миссис Бабиян. Извините.
– Но это невозможно! – воскликнула Оксана. – Он должен был!.. Он все оплатит, когда приедет!
– Может, вам стоит самой поговорить с управляющим о кредите? – предложила Мэри. Прежней жизнерадостности в ее тоне уже не было. – Правда, кредит мы предоставляем в исключительных случаях… Таково правило компании.
– В каких случаях? – упавшим голосом спросила Оксана.
– Ну, например… В случае внезапной болезни или смерти арендатора…
Оксана опешила.
– Ничего такого с моим мужем не произошло! С чего вы это взяли?!
– Не волнуйтесь так, пожалуйста, – успокоила Мэри. – Конечно, я не имела в виду ничего плохого. Будет лучше всего, если вы позвоните вашему мужу и попросите выслать нам по факсу или электронной почте подтверждение на продление аренды. Если он успеет до двенадцати, этот номер останется за вами… Да, только пусть обязательно укажет свои финансовые реквизиты – номер карточки или счет в банке. Вот видите, мы и нашли выход!
– А если он не вышлет?
Оксана посмотрела на часы: двадцать минут одиннадцатого.
– То есть? – не поняла Мэри.
– Нет-нет, ничего, – сказала Оксана и положила трубку. Она больше не могла разговаривать. У нее дрожали руки. Она не знала телефонов Сурена. Но дело даже не в этом. Она хорошо знала самого Сурена. Он всегда продумывал все до мелочей и никогда не допускал подобных проколов. Если умышленно не хотел их допустить.
На нервной почве вдруг жутко захотелось по-маленькому. В туалете она опять почувствовала зуд в том месте, к которому так стремились все ее знакомые мужчины. Тщательно подмылась интимным мылом, смазала кремом,
Потом переоделась и вышла на террасу. Увидела валяющиеся в шезлонге журналы, которые листала вчера вечером, пытаясь убить время. В тарелке на столике лежали высохшие косточки от манго, рядом стоял недопитый бокал с дорогим вином, которое она заказывала в номер после обеда. На глаза навернулись слезы. Вчера все было спокойно, сонно и скучно. Она много отдала бы сейчас за эту спокойную скуку…
Оксана зачем-то пригубила вчерашнее прекрасное вино, но сегодня оно было кислым и мертвым.
«Что ж, так – значит, так!»
Она вытерла слезы и подошла к телефону.
– Мэри, закажите мне такси на одиннадцать. И пришлите носильщика, у меня много вещей.
– Конечно, миссис Бабиян, – ответила девушка, как показалось Оксане – с облегчением. – Вы можете находиться в номере до двенадцати. А если хотите, я могу продлить до трех.
– Спасибо. Мне здесь нечего больше делать, – резко ответила Оксана.
Такси остановилось у самого крыльца. Вместо того, чтобы помочь ей выгрузить вещи, долговязый шофер в униформе уставился на разбитый «Лексус», а потом обошел его кругом, поджав губы и покачивая головой из стороны в сторону, будто ждал, чтобы его спросили, что он думает по этому поводу.
Оксана не стала ни о чем спрашивать, сунула ему двадцать три доллара по счетчику и принялась открывать дверь. Пока возилась с замком, вспомнила, что хотела выбросить эти ключи на помойку. Хорошо, что этого не сделала. Замок щелкнул. Она чувствовала, что теперь шофер спокойно и обстоятельно рассматривает ее обтянутый бриджами зад.
– Продается? – спросил он.
Оксана вздрогнула и резко обернулась. Она не поняла.
– Я говорю, машину свою продать не хотите? – уточнил таксист. Он вдруг смутился, забегал глазами. – Ремонт дорогой: разбит бампер, радиатор, и капот деформирован, и крылья… Придется много заплатить…
– Нет, – резко ответила Оксана. – Я ничего не продаю.
«Пошли вы все к черту», – добавила она про себя.
Она бросила вещи в прихожей – груду коробок и пакетов с одеждой, обувью, бельем, бижутерией. Тряпье и побрякушки. «Щедрые» подарки Сурена. Теперь впору брать его щедрость в кавычки. Кроме этого барахла, у нее осталось немногим больше трехсот долларов. Их, конечно, отберет Джессика и еще будет возмущаться: как же так, не отдала долг и исчезла на неделю! Чистоплюи проклятые! К черту вас всех!
Решительно направилась в гостиную, включила телевизор и, опустившись в кресло, уставилась на экран. Ей не хотелось видеть этот треклятый дом, ходить по комнатам, дотрагиваться до вещей, напоминавших ей о треклятой прошлой жизни, оставленной, как казалось, навсегда… Какого черта я здесь делаю, спросила себя Оксана. Какого черта?.. Где Сурен?! Нет, он не мог ее «кинуть». Хотя на это похоже, очень похоже, но – нет! Случилась какая-то накладка. У мужчин вечно свои дела, она никогда не лезла в них, но знает: не всегда все идет хорошо.