Спасти шпиона
Шрифт:
А потом нашла тайник в ножке кровати – это уже офицерская общага в «переулке объедков» на Домбровском полигоне, капитанская зарплата сто восемьдесят рублей… а тут почти семь тысяч хрустящими стольниками. Сперва думал, обрадуется, даже не спросит: откуда это состояние – машину можно купить, а тогда жалкий «жигуленок-тройка» был пределом мечтаний и мерилом жизненного успеха. Не обрадовалась. Наоборот. Ей какие-то картежные игры почудились, тайная разгульная жизнь, любовницы… Снова отговорился: дескать, серебряные контакты со списанных ракетных плат выпаиваю,
Ну, а после командировки в Вену все стало ясно… Еще бы! Идут муж с женой под ручку по старому городу, европейскими красотами любуются и необыкновенной чистотой наслаждаются, и вдруг благоверный ласково шепчет супруге на ушко: «Сейчас зайдем во двор, и я уйду, а тебя под ручку возьмет другой дядя, под меня загримированный, вы в музей сходите, погуляете часа два, а потом я вернусь. Да тихо ты! Так надо! Ничего не спрашивай, потом все расскажу! Главное, веди себя естественно, от этого моя жизнь зависит! Болтай, улыбайся, за нами следить могут!»
А ведь и действительно следили! Только не уследили ни фига, американцы наших переиграли… Пару лет спустя особист знакомый подмигнул: «Другие по магазинам бегали, а вы фонтаны в старых двориках рассматривали да в музеи ходили. На начальство это хорошее впечатление произвело…»
А в том дворике действительно фонтанчик красивый был, это они зафиксировали. Но подъезд с тяжелой дубовой дверью, куда он нырнул, а навстречу его точный двойник вышел, – проморгали! И конспиративную квартиру на втором этаже тоже проморгали!
Пока Света по музеям с двойником ходила, Серега со старым знакомцем – Кертисом Вульфом и двумя его коллегами встретился, поговорили задушевно, перспективы обговорили, как водится, на детекторе лжи его протестировали – не перевербован ли, верно ли служит… Рассчитали американцы все ювелирно – потом он в общественный туалет зашел, через четверть часа и двойник туда забежал, вроде живот схватило, а еще через пять минут Сергей вышел, воссоединился с верной супружницей, и отправились они чинно-благородно в отель. А уже в номере со Светой истерика приключилась, он ее лечил коньяком и сексом, сексом и коньяком, шептались под одеялом, клялись в любви.
Она, конечно, поняла, в чем дело: дурак – и то поймет. Он попытался тень на плетень навести: дескать, я на российскую разведку работаю, особо секретное поручение выполняю. Только она сразу енотовую шубу вспомнила и семь тысяч в кроватной ножке: врешь, дорогой муженек, наши столько не платят! Н у, он и раскололся…
Хотя подробностей никогда не рассказывал, избегал лишнюю информацию давать, ей это сильно повредить может, да и ему тоже. Надо сказать, что поставленная перед фактом Света восприняла этот факт спокойно и рационально. Без драматизма дурацкого, без глупостей: пойди, покайся, мол, я тебя из тюрьмы ждать буду… Рассудила, что, главное: Сергей не алиментщик, не сифилитик и не убийца, семье ничего не угрожает, скорее, даже забрезжил какой-то свет в конце тоннеля. Правильно рассудила. А что еще поделать в такой ситуации?.. Она хладнокровный и трезвомыслящий
Снизу раздался звук мотора, хлопнула входная дверь. Сергей поднялся, вышел на лестницу. Голоса. Это Родион с кем-то разговаривает. Спускаясь вниз, Сергей старался вспомнить, как ее зовут – Ксения или Анастасия, вечно он путает этих его древнегреческих богинь. Но Родион оказался один, он говорил с кем-то по телефону, внимательно разглядывая содержимое холодильника.
– Привет, – сказал Сергей.
Родион обернулся, кивнул. Продолжая говорить о каких-то новостях из Сорбонны, вывешенных сегодня на университетском сайте, он нарезал копченой колбасы, оторвал горбушку у батона и принялся жадно есть. Потом достал томатный сок, налил в стакан и выпил.
Сергей смотрел на него, успокаивался и трезвел. Говорят, если сын похож на отца, будет несчастлив. Родион, как уверяют все кругом, – его точная копия. Особенно если усы отпустит. Да и без усов тоже. Дело не только во внешности, манеры совпадают, движения, привычки. Отец, например, никогда не открывает сок ножницами, или ножом, или еще как-то, всегда рвет уголок пальцами – нравится почему-то. И Родька тоже: длинными сильными пальцами легко оторвал кончик картона, будто порвал надвое секретную флешку…
Нет, эти «все» неправы. Родька не похож на него, Родька лучше его, гораздо лучше. И счастливей. Ему не надо искать покровительства и сытного обеда у какого-то дяди Коли, и даже понимания не надо искать, у него все есть. Здесь, в этом доме. Сергей об этом позаботился. По крайней мере старался…
Родион проглотил бутерброд и сделал еще.
– У тебя неприятности? – спросил.
– С чего ты взял? Все в порядке.
– Что-то лицо озабоченное. Мамы еще нет?
– Застряла где-то на приеме, – сказал Сергей. – А ты как? Голодный? Видно, твоя красавица по части готовки не очень…
– Не это главное!
Родион махнул рукой, коротко рассмеялся. Ясное дело: раз три дня дома не ночевал, то не из-за кулинарных способностей Анастасии. Или Ксении.
– Можешь меня поздравить, стажировку утвердили, – с полным ртом сказал сын. – Через десять дней улетаю! Уже и место в общежитии выделено, и консультация у профессора назначена… Если получится там зацепиться, то с аспирантурой на сто процентов выгорит…
– Поздравляю, – задумчиво сказал Сергей и постучал по столу. Если выпустят. Вполне могут найти неточности в документах и отложить стажировку на неопределенное время.
– Я в твои годы и мечтать о заграничной командировке не мог… И когда ты был маленький, не мог подумать, что вот так свободно будешь собираться за бугор…
– Ладно, па, я спать.
Молодой человек направился на свою половину. Сергею очень не хотелось оставаться одному. Сейчас бы пообщаться с сыном, посидеть за столом, выпить по рюмочке, поговорить, вспомнить разные милые детали из его детской жизни, да немножко затронуть и свою трудную молодость, обсудить жизненные проблемы, почувствовать тепло и поддержку родной плоти…