Спасти СССР 3
Шрифт:
После чего мы уединились с переводчиками, и я сломал весь план работы, просто отложив рабочую папку с заранее согласованными вопросами по ракетам в сторону.
— Товарищ Рейган, как вы считаете, военные смогут обсудить лимиты по ракетам и места их размещения без нас?
В глазах Рейгана мелькнуло непонимание, а потом заплясали веселые чертики
— Не уверен — сказал он — но возможно. А что вы хотите обсудить, товарищ Михаил.
— Я хочу обсудить, как нашим странам перестать играть пусть даже в Холодную войну и начать делать бизнес, товарищ
Рейган взял небольшую паузу
— В какой-то мере бизнес мы уже делаем. Что касается всего остального. Не мне вам рассказывать, товарищ, сколь различны наши системы. Наша система —
Я перебил
— Как думаете, что делает советский человек, когда встает утром?
…
— Он пьет кофе и ест бутерброд. Потом идет на работу. Американец делает что-то иное?
Рейган снова взял паузу
— Интересный подход к делу — сказал он — да американец делает то же самое. И я не считаю, что война между нами обязательна или неизбежна. Но вы должны понимать, товарищ, мы совершенно разные.
— Вы не верите в теорию конвергенции?
Рейган покачал головой
— Нет, товарищ секретарь. Не верю.
Я подумал — и зря не веришь. Вот ты тут сейчас сидишь, уверенный в своей правоте — и ты понятия не имеешь, чему учат сейчас твоих внуков в американских университетах, куда проникли троцкисты и дети 1968 года, как им там засирают мозги.
Американская профессура — она левая насквозь, но левая совершенно иначе, чем у нас. Если у нас крестьянство метнулось влево от голода и безысходности — то тут левизна от дури и сытости. Чем более богат штат — тем больше в нем левых. Уже через тридцать лет — в США, по сути, сформируется предсоциализм по Марксу. Классический, а не как у нас в 1917 году. Социализм, основанный на таком развитии материального производства, что труд уже почти и не требуется.
Только Маркс и Энгельс и понятия не имели, что будет с обществом, которое не знало в жизни горя и не нуждается в труде. Как быстро и как фатально все сгниет.
— Хорошо. Представим, что у вас есть, скажем, хлеб, а у меня канистра бензина и мы встретились на дороге. У вашей машины кончился бензин. То, что у нас разные взгляды на жизнь помешает нам заключить сделку, если вы не хотите стоять на обочине?
Рейган снова неспешно подумал. Я понял — он сознательно снижает темп разговора. Игрок
— Вы действительно готовы договариваться и затем выполнять сделки?
— СССР всегда выполнял заключенные сделки
— Вы должны понимать, что между нами есть политические вопросы
— Предлагаю взять бумагу и написать список. Потом посмотреть, что мы можем решить. И ни слова о вооружениях
— Ни слова о вооружениях… — задумчиво повторил Рейган
После того как главы государств закончили — встреча растянулась кстати на час дольше обычного — сопровождающие Рейгана лица поняли, что что-то пошло не так. Президент был рассеян, он не улыбался и явно устал. Первым все понял Шульц — он бросил свою машину и напросился в кортеж президента, которым они должны были ехать на улицах Нью-Йорка. До пирса они добрались катером Береговой охраны.
— Он хорош.
Шульц поднял брови в немом вопросе
— Знаешь, о чем мы поговорили?
…
— О возможностях американского бизнеса в СССР.
Шульц не смог сдержать изумление
— О чем?
— Ты не ослышался
— То есть про ракеты…
— Ни слова
Шульц лихорадочно думал
— Нам нужна пауза
— Несколько часов хватит?
— Нет, больше.
— Больше у нас нет.
…
— Он предлагает нам Владивосток. Совместные производства, свободные зоны по типу Китая.
— В СССР?
— Он так же сказал, что намерен предложить то же Франции и ФРГ, но уже в Европе. Ближе к Ленинграду. В Париже в Елисейском дворце сидит коммунист. Как думаешь, как быстро он уцепится за возможность.
…
— Он хорош. Мэгги была права.
Шульц думал.
— Как насчет политических требований. Мы можем…
— Мы можем говорить все что угодно. Но сейчас мы едем в Ротари-клуб и он наверняка повторит перед ротарианцами то что сказал мне.
…
— Как думаешь, рынок в триста миллионов … среди ротарианцев хоть один вспомнит про бедных поляков или афганцев? Русские всегда говорили о политике, об идеологии — но никогда о деле. Начни говорить с американцем о деле — и он весь твой.
…
— Он хорош…
Внезапно они поняли, что кортеж почему-то стоит. Шульц, которому было ближе, опустил бронированное стекло
— Боб, что происходит? — спросил он начальника смены Секретной службы.
— Сэр, чертовы пробки. Сейчас расчистят путь
Но Шульц видел, что это не только пробки.
Это было экспромтом — но не только. Этому меня научила Раиса Максимовна — общайся с народом, выходи к нему. С этим, кстати, у меня состоялся весьма нелицеприятный разговор с товарищем Громыко — он пытался меня учить, что генеральный секретарь не должен быть слишком доступен, он не должен сам приезжать куда-то, он должен снисходить, и так завоевывается уважение к должности. Я сказал, что такой авторитет для меня дешевый, и я намерен завоевывать настоящий авторитет делами — а не комбарством и комчванством. Поговорили…
Нью-Йорк уже плотно стоял в пробках, здесь не принято было перекрывать дороги для проезда делегаций заранее и выделять специальные полосы — потому кортеж встал. Я увидел, что собирается толпа и потянул на себя дверцу. Медведев обернулся
— Михаил Сергеевич — предупредительно начал он
Но я его не слушал…
Здесь и сейчас, на нью-йоркской улице происходило ранее неслыханное.
Из остановившегося кортежа вышел человек и, практически без охраны, без переводчика — пошел к людям. Людям страны — врага, людям города который представлял для себя важнейшую цель для ядерных ракет. Но он просто подошел к краю дороги… там была какое-то время только пара полицейских в форме — и просто, ни слова не говоря, улыбнулся и протянул обе руки собравшимся на тротуаре нью-йоркцам. Сначала — какое-то мгновение — никто не знал что делать, но потом… здесь привыкли к публичной политике и стали все смелее протягивать руки навстречу советскому лидеру. В этом городе была очень высокая преступность, все еще были остатки сегрегации и многие носили с собой пистолет, чтобы безопасно передвигаться по улицам [4] . Но сейчас никто и не подумал его выхватывать. Какой-то оказавшийся в нужном месте журналист щелкал камерой — потом он получит за свои снимки Пулицеровскую премию.
4
Рудольфо Джуллиани был еще прокурором, а не мэром. За свои два срока он сможет превратить город из одного из самых опасных в США — в один из самых безопасных. В ноябре 2019 года — в городе 12 (по-моему) дней не было ни одного убийства. Все это накрылось в 2021 году, когда появились BLM. Черные братья вернулись в город, рост некоторых видов преступлений за год составил сто и более раз.
С опозданием подошел Рейган и тоже принялся пожимать руки. Но королем тут был точно не он
— С чем вы приехали, мистер Горбачев? — крикнул кто-то
— С миром — по-английски ответил я — мы хотим мира, товарищи.
В Ротари — клубе — яблоку некуда было упасть.
Первым выступил мэр Коч, кстати, сын еврейских эмигрантов из Галиции. Затем слово было предоставлено мне.
Перед тем как начать, я оглядел зал. Думаю, здесь, как минимум пятая часть тех, кто имеет русские или еврейские корни — евреев их бывшей России. При других обстоятельствах — какой бы это был лоббистский ресурс.