Спасти СССР! «Попаданец в пенсне»
Шрифт:
Пожилая, очень просто, но чистенько и аккуратно одетая женщина поглаживала Олечку Зенькович по голове и неторопливо рассказывала…
— Ну вот… Меня, беременную, и моих двух детей, Танечку — пяти лет и Машеньку — двух лет, в один из февральских дней сорок четвертого года с многими другими односельчанами немцы погнали в концлагерь, находившийся близ поселка Дерть, это у нас, в Беларуси…
В пути нас не кормили, мои дети плакали от голода, и я хотела в поле собрать несколько картофелин.
Увидев,
В лагере мы жили под открытым небом, спали прямо на снегу.
Мои деточки страдали от холода и ещё больше от голода. Горячей пищи нам не давали, а изредка через проволоку бросали хлеб.
Но желающих получить кусочек хлебушка было слишком много, и мне, больной и немощной, лишь два раза удалось таким образом заполучить небольшие ломтики хлеба.
Однажды я хотела собрать веточек, чтобы развести костер и обогреть своих детей. Но литовец-полицай не дал мне этого сделать и избил меня палкой.
Так я мучилась со своими детьми в концлагере.
Вскоре у моих детей опухли ноги и руки. Они кричали и плакали: «Мама, холодно! Мама, кушать!»
Но я ничего не могла сделать для моих девочек. На пятый день жизни в лагере от голода умерла моя дочь Машенька, а на следующий день умерла и Танечка…
— Бабушка, а потом пришли наши и всех полицаев убили, да? — с надеждой спросила Олечка.
— Нет, доченька, убежали они, ироды, в свою поганую Литву. На прощанье всех нас расстреляли — да вот меня только ранили… живу я. Зачем живу, не знаю…
Демократический Прохожий, чуть ещё пахнущий дермецом, немедленно выразил женщине своё демократическое мнение:
— То, что делали немцы в 1944-м — это перегибы на местах, результат многолетнего военного ожесточения, нужно было сдаваться в августе 1941-го, а не защищать Сталина, чтобы потом от голода в колхозах умирать и за пустые трудодни вкалывать.
И не надо мне возражать в духе «они защищали свою землю» — не было у колхозника никакой своей земли — был он бесправным крепостным.
Красные пользуются тем фактом, что у нищих советских колхозников не было фотоаппаратов, чтобы запечатлеть последствия сталинского голодомора. Непроверенные иностранные корреспонденты в колхозы не допускались.
Поэтому и на выставках о голодоморе в Центре имени Сахарова и предъявить почти нечего (красные над этим потешаются и считают отсутствие фотоаппаратов у колхозников доказательством отсутствия голодомора).
Не хватает фотографий результатов действий сталинских бандитов по приказу № 428 — «разрушать и сжигать дотла все населённые пункты
Но мы…
Товарищ Ван был очень вежливым и культурным человеком. Тем более — он находился за пределами своей социалистической Родины и очень строго соблюдал социалистическую законность.
Но ведь был он не железный… Попросив Николая отвести Олечку, с трудом удерживающую гордые слёзы, подальше, маленький Лао Ван разулся, потом подпрыгнул, и с разворота босой пяткой…
Нет, все-таки интеллигентному прохожему трудно вести конструктивные дискуссии!
21 августа 1991 года. Двадцать часов пять минут. Москва, Большой Знаменский переулок, дом 13 — Шестидесятое отделение милиции ГУВД Мосгорисполкома
— Короче, вызвали меня сегодня в адрес… Коммунальная квартира, в комнатке проживает одинокая, сильно пьющая старушка.
Соседи участковому позвонили. Говорят, намедни был сильный шум, а потом они заглянули — а бабушка лежит без движения.
Выехала «помогайка», я старший…
Приехали. Квартира — притон притоном… в общем коридоре полно пустых бутылок, обои ободранные, дверь в комнату выломана.
На пороге — следы крови. Старушка лежит на голой панцирной сетке железной кровати, покрыта каким-то тряпьём… Лицо синее, на шее тёмные следы, видимо, душили.
Дело ясное, надо вызывать опергруппу с Петровки, криминалиста, прокурора и перевозку.
Сел я покамест протокол осмотра писать. И только первые буквы вывел… слышу, сзади меня замогильный хрип:
— СЫ-Ы-ЫНО-О-ОК, НАЛЕ-Е-ЕЙ… ТРУ-У-У-УБЫ ГОРЯ-Я-ЯТ!!
Старушка очнулась, ага.
Следы крови — это они голубя резали, для закуси.
А тёмные пятна — не помнит, когда получила. Душил кто-то, наверное…
Да.
Только приехал в отделение — опять вызов. Тоже коммуналка, тоже одинокий и сильно пьющий гражданин, дедушка…
Приехали в адрес.
Картина — ну, просто один в один! Такой же притон, такая же грязь и столько же хрусталя на полу.
На этот раз уж не сплоховал. Пощупал сначала дедушку. Холодный, как лёд.
С чувством выполненного долга сел я писать протокол…
И вдруг… чего ржёте?
Да. Слышу, сзади противный замогильный голос:
— БАБУ ХОЧУ!!
Я аж подскочил…
Глянул, а в углу, под тряпьём, клетка, а там попугай.
Вот он и надрывается:
— Жрать хочу! Водки хочу!.. ну и это… про прекрасный пол.
Весёлый был дедушка, царствие ему…
Чего такое? Мелкое хулиганство? Китаец? Гоните его в шею! Он сейчас своего консула звать начнёт, а оно нам надо?… И еще белорус?