Спасти веру предков, или вынужденные язычники
Шрифт:
Вся армада славянского флота продолжала двигаться походным строем, полсотни вооружённых кораблей впереди, остальные прикрывали тыл и фланги безоружных кораблей наёмников. Потребовалось четыре дня, чтобы добраться до венецианского побережья, почти скрытого за сотнями галер, поджидавших врага. Пересчитывая корабли противника, Лосев удивился, их встречали всего шесть сотен судов, не менее сотни галер отсутствовали. Вывод напрашивался один, те ждут момента, чтобы напасть с фланга или тыла. Славянские тройки подошли на расстояние уверенного выстрела и стали перестраиваться в боевое положение. Кормщики много раз думали над картиной предстоящего боя, пытаясь предугадать, что противопоставят венецианцы огнестрельному оружию. Кроме брандеров, с эффективностью применения которых согласились все, особых вариантов не было. С таким расчётом и выстраивались атакующие суда, чтобы перед кораблями с пушками образовать одну или две линии судёнышек прикрытия. Матросов
Две флотилии выстроились в ожидании боя, но, уже смеркалось, славяне направили к морским причалам лодку с парламентёрами, передавшими ультиматум. В нём Лосев повторял свои требования к дожу, добавив к сумме виры ещё сто тысяч марок на оплату прибывшего флота. В таком случае славяне отправятся обратно, оставив Венецию нетронутой. При отказе, город будет разрушен до основания, срок для ответа до раннего утра. Сергей понимал, что венецианцы не пойдут на мирное соглашение, да и сам не хотел этого, но, пытался предоставить им шанс для отступления. С вечера он любовался на город, раскинувшийся по берегам венецианской лагуны. Сейчас Венеция была всего лишь небольшим городком, по меркам будущего, не более ста тысяч, дома в два-три этажа не вызывали восхищения архитектурой. Подлинный расцвет венецианской республике ещё предстоит пережить, разгромив с помощью крестоносцев основного конкурента – Византию.
– Хотя, в этом мире крестоносцы уже не смогут захватить Константинополь, – подумал Сергей, – как и Аркону. Я постараюсь обуздать аппетиты католиков на Востоке, пусть занимаются Реконкистой, там им хватит забот ещё лет на двести.
– Ярила, ты предупредил кормщиков, что нас могут атаковать ночью?
– Обижаешь, капитан, – спокойно улыбнулся адмирал, недавно вернувшийся из объезда передовой линии кораблей.
За последние годы худенький паренёк раздался в плечах, превратившись в здоровяка вдвое шире Сергея, с жёстким взглядом человека, привыкшего всё решать быстро и самому. Несмотря на это, в общении с друзьями и семьёй, Ярька оставался спокойным, несколько медлительным увальнем, с улыбкой, не сходившей с его лица в мирное время. Даже напряжённое ожидание сражения не лишило его обычного спокойствия. В своих кормщиках Ярька никогда не сомневался, а за время плаванья нашёл возможность проверить умение королевских кормчих, точность стрельбы их пушкарей. За планами предстоящего сражения он тоже провёл не одну неделю и давно отрепетировал возможные варианты, проведя, по совету Лосева, несколько штабных учений с моделями кораблей для лучшего восприятия моряками. Сейчас он был уверен в победе, хотя, нервное напряжение передалось и ему, сон не шёл, пришлось насильно приказать себе заснуть, что опытный моряк давно научился делать. Глядя на него, отправился подремать и Сергей, настроившись на раннее пробуждение. Внутренний голос подсказывал ему, что республиканцы не утерпят и нападут первыми.
Так оно и вышло, не успели Сергей с шурином выпить по чашке кофе, как от темноты береговой линии в сторону славянского флота двинулись полсотни галер и небольших судёнышек, шедших на вёслах. Наружная линия лодок оцепления медленно поплыла им навстречу, перестраиваясь для перехвата каждой цели отдельно. Не ожидавшие такого манёвра венецианцы даже не замечали небольших лодок, не способных задержать движение вёсельной галеры. Да и не могли помешать, на брандерах команды не оставалось, одни гребцы, стрелять из луков и арбалетов некому. Заметив стремящиеся на перехват лодки, кормщики брандеров сами правили на глупых славян, решивших задержать галеру своей лодчонкой. Заметив нерешительное поведение славянских моряков, остановившихся на пути брандеров, словно в раздумье, кормщики мрачно ухмылялись, в предчувствии треска сломанных бортов и криков тонущих врагов.
Каково же было их удивление, когда варвары из лодок стали забрасывать брандеры камнями, кидая их на верхние палубы и в трюмы с гребцами. Не успели они посмеяться над дикарями, так и не ставшими цивилизованными воинами, да вспомнить разбитых крестоносцев, видимо, заколдованных язычниками, как заброшенные на корабли динамитные шашки стали взрываться. Результаты взрывов были потрясающими, три галеры просто развалились на части, это вполне понятно, для брандеров выбрали самые дряхлые суда. На двенадцати быстро занялся пожар, заставивший команду бросить корабли, оставшиеся на плаву догорать огромными неподвижными кострами. Ещё столько же брандеров также остановились, качаясь на
К ним уже спешили лодки второй линии заграждения, воодушевлённые успешной атакой своих коллег. После встречи с ними, всего три брандера прорвались дальше, нацелившись на три крупных четвёрки, в том числе флагман. Кормщики были готовы к этому, отдавая команды зарядить пушки ядрами. Первого залпа хватило, чтобы развалить две прорвавшиеся галеры на части вместе с экипажем, ни одна голова моряка не осталась на поверхности после того, как галеры пошли ко дну. Для последнего брандера пришлось повторить бортовой залп, после чего тонуть было нечему, на поверхности моря остались обломки корабля и прочий хлам. Пока две флотилии напряжённо следили за результатами атаки брандеров, наёмники передовой линии высадились на брошенные брандеры, очистили их от зажигательной смеси и бойко гребли в сторону славянского флота, спеша увести нежданные трофее подальше от берега.
Их приближение было встречено радостными криками собратьев-наёмников, почувствовавших запах огромных доходов. Даже старая галера была исключительно выгодным призом, более того, на неё можно загрузить много трофеев, в появлении которых после утренней стычки никто не сомневался. Даже восемь утонувших лодок заграждения не испортили почти бескровной победы славян. Не дожидаясь, пока полтора десятка огромных плавающих костров догорят на поверхности лагуны, Ярила подал сигнал к началу операции. Десяток купеческих троек двинулся к берегу южнее Венеции в сопровождении полусотни лодок наёмников для высадки десанта береговой батареи, с моря их прикрывали пять опытных кормщиков на королевских тройках. Остальной флот, всё в том же боевом порядке, не снимая прикрытия с тыла и флангов, дружно двинулся к городской набережной.
Навстречу, выдерживая ровный строй, также устремилась армада галер, стремясь подойти на расстояние выстрела из луков и завязать абордажную схватку. Опытные моряки отлично знали преимущества гребного флота и намеревались использовать его максимально. За километр до столкновения славяне стали разворачивать свои суда, по-прежнему отгороженные линиями наёмных корабликов. Развернувшись бортом к берегу, все три десятка вооружённых кораблей начали стрелять ядрами, легко преодолевавшими километровое расстояние между флотами. Галеры республиканцев двигались таким плотным строем, что каждое третье ядро находило свою цель, пробивая гребные суда насквозь. Ядра разбивали вёсла, калечили гребцов, что приводило к остановке судов, ломавших ровный строй венецианцев. Скорость движения галер замедлилась, что позволило славянам дать десять залпов ядрами за то время, пока враг приблизился на расстояние эффективного выстрела картечью. Не меньше полутора сотен галер потеряли ход, десяток затонул, значительно ослабив и деморализовав оставшихся на плаву моряков.
Венецианцы, как и все европейцы, даже в средние века не стремились драться до последнего. В обычном морском сражении, уже сейчас, потеряв четверть или пятую часть кораблей, республиканцы давно бы рванули домой. Но, сейчас отступать им было некуда, горожане заполнили набережную и все крыши домов, выходящие в сторону моря, чтобы полюбоваться мощью своего флота. При таких обстоятельствах, кормщики противника продолжали сближение, надеясь скорее использовать маневренность гребных судов. Увлечённые красочным морским боем, горожане не замечали, что высадившиеся к югу от города славяне уже установили орудия и выгрузили боеприпасы. Раздосадованные неудачно начавшейся морской операцией, рыцари в своём нетерпении, решили дать наглым варварам примерную порку, показав заносчивым морякам, как надо сражаться. Дабы покончить с высадившимся десантом быстро и красиво, для атаки выстроились две трети конных рыцарей, тысяча всадников. Противостоявших им пеших наёмников, числом до семи сотен, и батарею из десяти орудий рыцари не считали достойным противником, не сомневаясь в лёгкой победе. Батарейцы же, давно, на горьком личном опыте, усвоившие первое правило пушкарей "окапывайся", лихорадочно спешили отрыть "противоконные" рвы и устанавливали рогатки из подручного материала. Наёмники, не рвавшиеся погибнуть под копытами рыцарской конницы, помогали со всем усердием, возросшим при виде появившихся вдалеке отрядов вооружённых всадников.
Свою атаку рыцари спешили начать до сближения двух флотов, не сомневаясь в успехе венецианских моряков, и желая добиться победы первыми. Немного мешала гористая местность побережья, оставлявшая для атаки всадников узкую долину до двухсот метров шириной. По ней и направились уверенной рысью плотными рядами тяжеловооружённые всадники, собиравшиеся взять необходимый разгон за сотню метров от передовой линии врага, дабы не утомить коней. Опытные пушкари, прошедшие не одно сражение, не спешили удивить врага, достаточно спокойно выжидая ту же самую сотню метров, необходимую для эффективного огня картечью.