Специалист
Шрифт:
Партнера нигде не было. Это беспокоило Профи. Захватить и увезти с собой его не могли: слишком мало времени. Да и приходили не за ним, за Зойкой. Раненый в арке? Нет, не он, так быстро добежать до арки — нереально… Где ты, Партнер?
Под рукой всхлипывала и вздрагивала Зоя.
— Спокойно, зайчонок, спокойно, — тихо сказал Сергей. — Они уже ушли, и все хорошо… Все уже хорошо. Они не вернутся.
Он целовал Зою в мокрое лицо, ощущал солоноватый привкус и захлебывался от нежности. В какой страшный момент открыло ему свое лицо счастье! До самых последних секунд он и понятия не имел, что любит эту женщину, что она так
Они стояли на коленях посреди дождя и огромного нереального мира. Из Зойкиного пакета раскатились ярко-красные помидоры и легли архипелагом на асфальте. Они покрылись капельками дождинок и выглядели ненастоящими. Ненастоящим казался труп в метре от их коленей. Ненастоящим казался вороненный пистолет в его руке. Фальшиво звучал женский крик в арке. И только темно-коричневый старый, потертый кожаный бумажник в луже был реальным. Партнер перегнул его, почти свернул в трубку, пытаясь запрессовать бандитов несуществующим стволом… Кожа еще не распрямилась до конца и хранила следы этого перегиба.
Ноги в бело-красных кроссовках, торчащие из-за битого кирпича, стремительно вернули Профи в реальный мир. Он узнал и кроссовки, и бумажник. И все понял. Он уже знал, что увидит за кучей строительного хлама, когда поднимется с колен. «Не плачь, зайка, не плачь. Все будет хорошо».
Да ни хера уже хорошо не будет! Никогда. И надо подняться с колен и проститься с Партнером. С другом.
Зоя мгновенно ощутила произошедшую в нем перемену и испытующе посмотрела в лицо. Впервые за полтора месяца их совместной жизни она почувствовала исходящую от Сергея волну нежности. Она была такой мощной, что погасила страх, пробилась сквозь абсурд реальности, ошеломила. Такого Сергея она не знала. Даже в постели с ним не бывало ничего подобного.
Но это продолжалось меньше минуты. Зоя посмотрела в лицо и увидела плотно сжатые губы и неподвижный взгляд. По разномастной бороде стекала вода. Зоя ощутила, что он — далеко-далеко. И зовут его не Сергей — Профи.
Отстранив Зою, Профи поднялся и пошел по луже к Партнеру. По дороге он нагнулся и зачем-то поднял бумажник. Путь его был долгим. У тела Партнера он остановился и, неловко потоптавшись, сел на кирпичи. Водичка, стекающая с лица Андрея, была розовой. «Певчему же он, а не я?» — подумал Профи. Ответ на этот вопрос он найдет позже, значительно позже. Сейчас же мысли разбегались, метались, как стая мальков на мелководье. Болела голова.
Он знал, что нового приступа не будет — дважды в день не бывает. Вернее, не бывало до сих пор…
Негромко засмеялась Зоя. Сергей посмотрел недоуменно: что? Она, продолжая смеяться, качнула головой: ничего, мол, все в порядке. Не будешь же ему объяснять, что вдруг она подумала: кино. Дешевенькая мелодрама, финальный эпизод… Герой всех победил, спас возлюбленную и теперь прощается с погибшим Другом. Звучит мексиканская музычка, зрители лузгают семечки. Думать так было нечестно, несправедливо, стыдно, но ничего поделать с собой она уже не могла и продолжала смеяться. «Наверно, я все-таки стерва».
В арку дома, одышливо урча двигателем, въехал милицейский «УАЗ». Из него выпрыгнули двое в форме, с автоматами. А еще через тридцать минут во дворе будет полно народу и в форме, и в штатском.
Совещание
Пятеро собравшихся в кабинете сотрудников следственной службы знали эту горькую правду лучше других. Именно на КГБ в конце восьмидесятых легла основная работа по реабилитации. Один день в неделю каждый сотрудник Комитета проводил за изучением архивных дел. С пожелтевших страниц выплескивалась ложь и предательство. Сочилась сукровица боли. Зябко и противно становилось от чтения этих дел. У молодых офицеров, родившихся много лет спустя после смерти Сталина и Берия, сжимало сердце, когда неграмотная колхозница из Волосовского района давала показания о своей работе на британскую и одновременно — японскую разведку.
Теперь у нас государство, понимаешь, правовое. На практике это означает, что воровать, брать и давать взятки, убивать конкурентов и даже сливать секретнейшую информацию можно почти безнаказанно. Если есть высокие покровители или много денег. Два этих рычага позволяют в случае разоблачения включить в дело «независимую» прессу и свору адвокатов. Тогда предатель становится борцом за экологию, взяточник — узником совести, а гомик — растлитель из Законодательного собрания — жертвой клеветы.
Бригада купленных деляг от журналистики и юриспруденции навалится всем кагалом, начнет активно готовить «общественное мнение». Еще в процессе следствия многократно будет поставлена под сомнение компетентность экспертов, следователей, прокуроров. Одновременно будет проводиться обработка свидетелей. Кого не удастся купить, того навестят бритоголовые гоблины. Сочетание всех этих методов обычно дает Анкл Бэнс — неизменно превосходный результат! Не зря же мы построили правовое, понимаешь, государство.
Всю эту механику следователи ФСБ знали отлично. Противостоять напору адвокатской банды можно только одним способом — собрать железные улики. А вот их-то и нет. Пока нет.
— Фактически, — сказал Рощин, — мы на данный момент имеем: первое (он загнул большой палец правой руки) — доказанный факт знакомства Котова и Берга, подтвержденный фото-, видеоматериалами, показаниями свидетелей. Ну.и что же это нам дает? В оперативном плане немало. Бесспорно… Но толковому адвокату — на один зубок.
Рощин обвел взглядом своих подчиненных. Все они — опытные, зрелые следаки. И пашут не за деньги. То, что Рощин говорил сейчас, каждому из них было и так ясно. Майор просто резюмировал все в сжатой, предельно лаконичной форме.
— Второе, — он загнул указательный палец, — расшифрованный фрагмент разговора. Вот это уже серьезно. В оперативном плане — козырной туз. На этом Котова можно колоть. С этим уже можно идти в прокуратуру. Но…
— Тому самому толковому адвокату на другой зубок, — отозвался Авдеев, нарушая субординацию, на это здесь внимания не обращали.