Специальный корреспондент
Шрифт:
— Живей, живей, мы должны выручить несчастных!
По словам Джека Доусона и захваченных каннибалов — на пароходе "Буссоль" были женщины. И если команду и пассажиров-мужчин постигла участь печальная и трагическая, то пассажирки сейчас находились в селении дикарей — живые и практически невредимые. Из двадцати четырех женщин погибла только пожилая дама — "умерла сама, даже есть не стали", как отметил абориген-старик. Может быть — апоплексический удар на фоне нервного потрясения или какая-то травма... Ключевым здесь было то, что пассажирки не подверглись насилию или истязанию —
— Вам не следует туда идти, — преградил мне дорогу капитан Тулейко, когда увидел, что я закончил и собираюсь двинуться следом за колонной суровых матросов, — Лучше помогите с доставкой женщин на корабль, все офицеры будут заняты.
— Но, позвольте... Я хотел осмотреть поселение дикарей, — мой голос прозвучал несколько неуверенно.
— Они кушают людей с самого раннего возраста — и мужчины, и женщины. Это племя Крокодила, я вам говорил... Не стоит вам туда ходить, господин репортер. Особенно с вашей фотокамерой.
Я остался на берегу, глядя вслед колонне моряков, которые один за другим скрывались в джунглях.
Через полчаса загрохотали первые выстрелы, через час мы с Рафаэлем и Чечиловыми налегали на весла, направляя в сторону корабля шлюпку, полную находящихся в шоковом состоянии пассажирок несчастной "Буссоли".
III ПРОЛИВ БУРЬ
"Гленарван" проходил пролив Бурь со спущенными парусами, на паровом ходу. Эти неспокойные воды не зря носили свое название — штормило всерьез, небо хмурилось и грохотало, и я всё-таки напился, и находился в подпитии непрерывно около трёх суток.
На удивление — помогало. По странному капризу моего организма проспиртованный желудок не торопился вывернуться наизнанку, и при должной аккуратности я даже мог постоять некоторое время на верхней палубе, вцепившись в ванты, наблюдая за высоченными волнами, которые рассекал наш корабль своим носом и вдыхая соленый воздух. Я почти чувствовал себя настоящим морским волком — если бы не отвратительное чувство холода в груди, которое возникало всякий раз, когда клипер проваливался в пропасть между водяными валами, предвещая неминуемую гибель. Однако после этого "Гленарван" всякий раз оказывался на гребне, направляемый лопастями гребных винтов и волей капитана Тулейко.
Как переносили морскую прогулку дамы с "Буссоли", освобожденные из лап дикарей –я предпочитал не думать.
Дамы эти оказались представителями народа месье, уроженками Республики Арелат. Наши бывшие союзнички по Великой Войне, однако... Тевтоны здорово проредили их мужчин, выбили чуть ли не половину поколения — и свободные мадмуазели поехали искать работу и счастье в Колонии. Таков настоящий капитализм — их взяли на фабрики и заводы, чтобы заменить ушедших на фронт отцов, братьев и мужей на время войны, а после — выкинули на улицу.
Опытные фабричные рабочие были нарасхват в бурно развивающихся городах океанического побережья, обрабатывающая промышленность там набирала обороты, и потому арелатки вполне могли рассчитывать на нормальную жизнь и хороший заработок. Еще пятьдесят
Одно дело — эмансипация, другое — возможность ее реализовать. Вон, дикари были готовы продать их какому-то странному типу, которого звали "Большой Серый" — судя по всему, очередной то ли контрабандист, то ли пират с амбициями. Зачем ему женщины? На южном континенте полно факторий, поселков и городков колонистов, где подавляющее большинство населения — мужчины. Некоторые крупные компании даже в контракт включают пункт о наличии женского пола. Так что выкрасть партию переселенок или взять на абордаж судно — это здесь в порядке вещей.
Говорили даже, что башибузуки во время Гражданской именно этим и промышляли — угоняли в рабство женщин, чтобы потом перепродать дельцам из Колонии. Ничего сверхужасного по меркам тех лет их не ожидало — чаще всего брак с каким-нибудь постылым сорокалетним фермером или остепенившимся старателем и размеренная жизнь захолустной домохозяйки. "Порченные" или искалеченные женщины тут были не нужны — мужья-покупатели разве что в зубы не смотрели, подбирая себе спутницу жизни, а потому — и наши почти родные враги-соседи, и местная племенная братия старались с живым товаром обращаться поаккуратнее.
Мадмуазели же из Арелата принадлежали к категории высшей — помимо самоценности как женщины, они были квалифицированными специалистами, и посему уверились в своей безопасности — компания гарантировала! Однакополучилось так, как получилось.
Капитан Тулейко, вымыв руки и лицо от крови и пороховой гари, поинтересовался у неожиданных пассажирок о пункте их назначения и был вполне удовлетворен ответом — они направлялись в Гертон, который после начала проблем с гемайнами и закрытия Тахенбакских рудников перепрофилировался на обработку колониальных товаров — хлопка, чая, кофе, табака. Девушки были ткачихами с текстильных фабрик Каркассона, и работы для них было полно.
— Компания заплатит вам за нашу доставку, — уверенно заявляли они, и Джек Доусон — выживший с "Буссоли"— это подтверждал.
Документы у них были в порядке— аборигены женщин не обыскивали, так что у Тулейки появилась возможность дополнительного заработка.
Я во всех этих разговорах не участвовал, ибо в пьяном виде с прекрасным полом общаться опасался. Зато — слушал много и мотал на ус. Особенно полезным собеседником был Доусон — за малую толику бренди он был готов трепаться часами.
— ... всё равно меня не оставят на "Гленарване". Плотник тут есть, а матросом я не пойду — я в парусах ни черта лысого не смыслю. Кочегаром можно — но работенка адова... Еще стюардом могу, но начерта стюард на "Гленарване"? Пассажиров-то тут раз-два и обчелся... Нет, нужно на лайнер наниматься, богатых леди и джентльменов обхаживать. Глядишь, и найду себе какую-нибудь Розу...
— А почему — Розу? — удивился я.
— Ну, можно Маргариту. Или там, Чулпан.
— Что за чулпан?— мне стало совсем непонятно.