Спецназ Его Императорского Величества
Шрифт:
На вершине Бонапарт остановился и, достав подзорную трубу, стал внимательно обозревать местность. Стоящий рядом Каранелли негромко произнес:
— Отсюда ничего не удастся увидеть. Это ловушка, подготовлена настоящим мастером военного дела.
Император убрал трубу. Молча и задумчиво он смотрел на восток. Это продолжалось долго. Настолько долго, что один из генералов рискнул. Подъехав вплотную, он громко, так, чтобы услышала вся свита, проговорил:
— Ваше величество! Гвардия готова выполнить приказ!
Наполеон посмотрел
— Нет! Здесь, в восьмистах лье от Парижа, я не могу рисковать последним резервом.
После этого, жестом приказав всем сопровождающим оставаться на месте, Бонапарт отъехал вместе с Каранелли.
— Признаться, я был зол на тебя за Смоленск, Луи! Ты ошибся, корпус Раевского оказался в крепости на сутки раньше. И я злился, почти как на Мюрата. Но сегодня ты спас французскую армию от разгрома! А меня от позора! И мое не императорское, а соседское тебе спасибо, Луи!
— Пожалуйста, Набулио! — тихо произнес Каранелли. — Соседи должны помогать друг другу.
Наполеон улыбнулся, однако глаза не смеялись. Слишком тяжелый день выдался.
— А скажи мне, Луи, как ты считаешь, если мы сейчас отступим на исходную позицию, что сделают русские?
— Как «отступим»?
— А что делать? Солдаты должны отдохнуть, их нужно покормить. Кому-то надо отойти. Что-то мне подсказывает, что русские не собираются этого делать. Так что? Спать будем под артиллерийским огнем?
— Нет, но можно отступить только на четверть лье, чтобы не отдавать завоеванные укрепления.
— А если все-таки назад отойдем, к Шевардино, что они сделают?
— Ну атаковать нас, конечно, не станут, но флеши займут. Сюда тоже новую батарею затащат.
— Вот и я так думаю. А значит, завтра нам их снова брать придется.
— Так зачем же отдавать?
— Сейчас объясню. Перментье вчера докладывал мне о новых игрушках, которые привез Бусто. Недавно где-то здесь Доминик испытал их. Очень успешно.
Наполеон замолчал, думая о своем. Каранелли терпеливо ждал продолжения.
— У тебя будет не больше трех часов, — наконец промолвил император. — Запомни, в восемь я отдам приказ на отвод войск. Мне нужно, чтобы здесь и на флешах, утром, ровно в шесть тридцать, взорвалось так, чтобы в живых не осталось ни одного русского.
— Я понял.
— У тебя есть вопросы?
— Да, только один.
— Слушаю.
— Вы когда, ваше величество, все это придумали?
— Минут пять назад. А что?
Луи лишь покачал головой.
— Оставьте меня! — Данилов пытался оторвать руку полковника — адъютанта Кутузова, вцепившегося в левое предплечье. Боль острой иглой отдавала в раненое плечо, что бесило еще больше. — И будьте любезны обращаться ко мне «ваше сиятельство»! Ведь я говорил, что я князь Данилов!
Эта безобразная
— Что за шум?
Михаил Илларионович с недовольным видом оторвался от карты. В голосе звучало раздражение, вызванное досадой и разочарованием. Теперь уже становилось очевидным, что Наполеон отказался от удара в центре. Ловушка не сработала.
Ото всех командиров корпусов поступали донесения: французы прекратили атаки, все дело теперь сводилось только к артиллерийской перестрелке. Лишь на самом юге Понятовский начал наступление на Багговута, который после гибели Тучкова взял командование и его корпусом.
— Так что здесь происходит?
— Ваша светлость! — опережая адъютанта, громко произнес Данилов. — Вы можете приказать меня расстрелять, но пока станут ходить за конвоем, я буду говорить. Это очень важно!
Теперь трудно было сказать чего больше присутствовало во взгляде Кутузова — недоумения или досады.
— Вы отдаете себе отчет, что сейчас идет генеральное сражение?
— Да! Я даже принимаю в нем участие!
Ответ дерзкий, лицо решительное, запекшаяся кровь на щеке. Кутузов внимательно смотрел на драгунского офицера, словно и вправду решал, а не стоит ли его расстрелять? Тот не отвел взгляда.
— И вы уверены, что у вас есть сведения, которые нужно сообщить мне прямо сейчас?
— Да, ваша светлость!
Данилов понимал, что от решительности его ответа зависит все.
— Тогда постарайтесь коротко.
Николай подошел к столу и прямо на карту положил переломленный пистолет француза.
— Что это?
Данилов не ответил, лишь повернул голову в сторону адъютанта, который по-прежнему стоял в дверях.
— Закрой, голубчик, — попросил Кутузов, — и не пускай никого две минуты.
— Такими пистолетами вооружен отряд французов.
Николай взял со стола оружие, быстро вставил пустую гильзу, поднял ствол и щелкнул курком.
— Вот так быстро заряжается этот пистолет. Из него можно убить на сто шагов.
Главнокомандующий заинтересованно посмотрел на оружие, взял в руки, а Данилов продолжал говорить, понимая, что времени у него мало, что диковинкой можно лишь ненадолго завладеть вниманием.
— У этого отряда еще много всякого необычного снаряжения, которым французы владеют просто сказочно. Возле Фридланда они втроем победили взвод. Сегодня шесть человек уничтожили эскадрон Московского драгунского полка. Но даже не это главное. Наполеон использует их, чтобы решить исход сражения. Я это точно знаю, ваша светлость!