Спецназ Его Императорского Величества
Шрифт:
Наполеон не знал, что делать. Если бы в июне сказали, что после взятия Москвы Россия не попросит мира, он просто бы отмахнулся. Он и не собирался брать ее. Решительный бой должен был состояться в Полесье или у Минска, в крайнем случае, у Бобруйска или Витебска. А после этого царь Александр станет вынужден прислать прошение о мире, и Бонапарту останется только продиктовать условия. Но русские поступили по-другому, они предпочли бороться за победу любой ценой. Ценой сожженных городов и деревень, ценой разорения собственной земли, ценой сдачи Москвы, пусть хоть и не столицы, но на сегодняшний день одного из двух главных городов России. И они добились своего! Бородинское сражение показало, что у французской армии уже нет того подавляющего перевеса, который имелся в начале войны. И куда же все подевалось? Да, двадцать тысяч потеряли в Смоленске, еще сорок у Бородина. Но разве это много для армии, где более полумиллиона солдат? Русские потеряли не намного меньше, но теперь их армия почти не уступает наполеоновской. Пятикратный перевес в живой силе испарился вместе с растянутыми на сотни лье батальонами, полками, дивизиями, вынужденными дислоцироваться на разоренной земле.
Император задумчиво прохаживался по кабинету, из окон которого было видно пасмурное вечернее московское небо, отражающее всполохи пожаров. До встречи с Каранелли оставалось десять минут.
В довершение всех неприятностей появилась еще одна, которой Наполеон сначала не придал значения. Но затем мнение изменил и на борьбу с ней император решил бросить своего лучшего бойца.
Луи прибыл вовремя. Поздоровавшись, он по привычке замолчал, ожидая, когда Наполеон начнет разговор.
— Хочешь вина, Луи?
— Да, и лучше, если оно будет горячим. Очень промерз сегодня.
— Тогда, наверное, и ужин?
— Не откажусь, не ел с утра.
Наполеон позвонил в колокольчик.
Когда слуги получили распоряжения, дверь вновь затворилась. Император и Каранелли сели к столу.
— Как продвигаются твои поиски, Луи?
— Мы зашли в тупик. Удалось найти Московский драгунский полк, но третьим эскадроном командует заместитель.
— А где князь Данилов?
— Неизвестно.
— Тебе придется оставить это задание. Вернешься к нему, когда появится время.
— Как прикажете, ваше величество.
— Скажи, Луи, кто сейчас главный враг моей армии?
— Наиболее очевидный ответ, ваше величество, это Кутузов. Но вы бы не стали вызывать меня сюда, чтобы задать простой вопрос и получить на него простой ответ. Не так ли?
— Так. Конечно, не Кутузов, который сейчас где-то под Калугой. И не русская армия, которая станет атаковать нас в Москве.
— Атаковать в Москве? Нет, не станет. Это глупо.
— Рад, что мнение у нас сходится. А вот блокировать в городе он может попытаться?
— Привести сюда русскую армию? По-моему, после Бородино у него пропало всякое желание к новым баталиям. Даже Москву отдал без боя.
— Все ты верно понимаешь, Луи! Но ему нет смысла сюда армию вести. Он на нас более серьезного врага бросил. Надвигается зима, холода. Но главное — нас ждет голод. Запасы продовольствия в Москве оказались значительно скромнее, чем виделось мне. Фуража почти нет. Что ты предлагаешь в такой ситуации?
Каранелли давно привык, что при отсутствии других император часто обращается к нему за советом. Хотя это вряд ли можно было назвать обращением. Скорее просто проверял результаты размышлений.
— Надо зимовать. Привести в порядок армию, подтянуть резервы. А весной продолжить кампанию.
— Так говорит логика, мой друг, есть два весьма существенных обстоятельства.
Наполеон подошел к окну, выходящему на запад. Оставил одну руку за спиной, заложил другую за борт сюртука и замер. Высоко вскинутая голова оставалась неподвижной почти полминуты. Казалось, император обозревал отсюда всю Европу, от Московского Кремля до Елисейских Полей. Кто знает, может, так и было? И перед его внутренним взором прошли Смоленск и Вильно, Варшава и Вена, Берлин и Рим?
— Во-первых, меня не будет в Париже еще год. А я чувствую, что мое присутствие там уже необходимо. Но даже не это главное. Нам очень трудно будет перезимовать здесь.
— Почему? Хотя город и сожжен частично, здесь вполне можно разместить армию. Князь Московский, маршал Даву, наведет здесь образцовый порядок. Подтянем резервы. Вторую армию нужно собрать и разместить в Витебске. А весной обе двинутся на Санкт-Петербург: одна — через Псков, другая — через Тверь и Новгород. Пусть тогда русские гоняются за нами. Только им не догнать. Мы уйдем, едва появятся первые признаки распутицы. Но дорога идет на север. Это значит, что мы пойдем по хорошей, твердой почве, схваченной морозом. А Кутузову достанутся грязь и лужи.
— Так, — с явным интересом сказал Наполеон, — продолжай!
— Русские ушли в сторону Калуги, на юг, но они ошиблись. Дорога на столицу открыта. Конечно, сейчас мы не пойдем на Санкт-Петербург, надо отдохнуть, а через месяц за Новгородом уже будет снега выше колена. Но о весне Кутузов не подумал. А когда он поймет свою ошибку, то ему останется атаковать только Париж.
Последнюю фразу Каранелли произнес, не меняя серьезного тона, которым излагал план весенней кампании, но Наполеон оценил шутку. Смеялся он весело, но совсем недолго, как-то сразу посуровев.
— Да, ты прав! Я думал об этом. Весеннюю кампанию можно закончить за полтора месяца. И если все получится, как ты говоришь, честное мое императорское слово — вторую армию поведешь ты! Я серьезно! Сдашь отряд Доминику и станешь во главе армии.
— Благодарю за честь! Только, может, мне сначала с дивизией поупражняться?
— Это лишнее. Только твой прекрасный стратегический план под серьезной угрозой. Именно для этого я вызвал тебя.
Раздался стук в дверь, внесли ужин. Бонапарт велел поставить блюда на стол.
— Придется обойтись без прислуги, Луи!
— Это не страшно, — улыбнулся Каранелли, наливая вкусно пахнущее темно-красное вино, над которым вился легкий пар, — хуже без еды.
— Это выстрел точно под кивер! Именно без еды! Мне коньяк, Луи! — заметив вопросительный взгляд Каранелли, проговорил император.
Отпив глоток, он продолжил:
— С нами воюют по другим правилам! Не по тем, что приняты в цивилизованной Европе. Война идет не за победу одной из армий. Русские воюют на уничтожение, полное уничтожение нашей армии! Я хочу подчеркнуть — русские, а не только их армия! Царь Александр отказывается от переговоров, хотя я еще месяц назад отправил к нему Тучкова с письмом. Он не ответил, и теперь понятно, что и не собирается. У нас осталось немного вариантов. Мы должны поставить Александра в безвыходное положение. Можно разгромить Кутузова, но боюсь, для этого придется гоняться за ним по Сибири. Твой план проще и надежнее. Только…