Спецназ ГРУ в Кандагаре. Военная хроника.

Шипунов Александр В.

На первом же коротком привале нахожу санинструктора и прошу его выдать мне таблетку «Сиднокарба». Второй месяц этот уникальный отечественный препарат по желанию выдается во время выходов бойцам нашего батальона. Это психомоторный стимулятор, он не вызывает привыкания и не очень токсичен. Если честно, я не решался его попробовать, стараясь обходиться без него. Но все когда-то случается впервые. Принимаю сразу двойную дозу. Продолжая движение, уходим по равнине. Действие препарата развивается постепенно, но я уже начинаю его чувствовать. Настроение улучшается, все мои опасения улетучились. Появляется двигательное возбуждение: «А двигаться с грузом — это, оказывается, здорово!» Просыпается агрессия, чувствую тайное желание столкнуться с «духовским» дозором. При этом голова не кружится, дыхание в норме, я не пьян. Голова абсолютно ясная, как мне кажется.

Головной дозор на вершине сопки натыкается

на кяриз. Это штольня, пробитая над подземной рекой. Командир разрешает группе напиться. Хотя переносимый мной запас воды не израсходован и наполовину, очень внимательно отношусь к расходу жидкости, на выходах ее всегда у меня достаточно до самого финала. Сейчас все же повинуюсь инстинкту, иду пить. Ребята из уважения к моему сроку службы пропускают вперед, но мне этого абсолютно не нужно — фармакология делает свое дело! Равнодушно дожидаюсь, когда напьются все страждущие, и без большого желания, скорее просто от жадности, пью.

^{Посадка разведгруппы 173-го ооСпН в вертолет после выполнения боевой задачи} 

Всю ночь уходим от границы по плоскогорью Аргестана на запад к Кандагару. Опасение за жизни подгоняет нас. Отмотали, наверное, километров под двадцать. Равнина постепенно перешла в холмы. Но от этого темп перехода не сбавился. Дозор, поднявшись на очередную сопку, передает команду «впереди движение!» В просторной ложбине пасется стадо полудиких верблюдов, погонщиков не видно. Место удобное для посадки «вертушек», и время пришло.

Забрезжил рассвет. Командир группы запрашивает эвакуацию, распределяет разведчиков по бортам. Вертолеты придут в течение часа, пока же разведчики развлекаются тем, что пытаются оседлать животных. Мне же не до забав, с первыми лучами солнца пришла опустошенность, какая бывает наутро после ночной «гулянки».

Слышен гул винтов вертолетов. Усольцев дает команду зажечь дымы. Извлекаю из рюкзака цилиндр наземного сигнального патрона «дым оранжевого цвета». Полностью, на сто восемьдесят градусов, разгибаю прижатые с двух сторон к корпусу проволочные держатели, свожу их вместе под ним, рукоятка готова. Удерживая заряд правой рукой, просовываю указательный палец левой в металлическое кольцо, закрепленное на торцевой крышке, и срываю ее. Наматываю на кисть выпавший вниз короткий капроновый шнур с теркой, рывком выдергиваю его. Дым, появившийся от загорания воспламенительной смеси, рвет фольгу, закрывающую окно в верхней части шашки, и начинает выходить из корпуса красной лентой. Бросаю отстреленный патрон на землю в начале площадки, подобранной для приземления вертолета. Две транспортные машины зависают над нами. Наш борт почти вертикально садится. Техник в открытую дверь призывно машет рукой. Кидаемся внутрь. «Восьмерка» отрывает колеса, начинает разгоняться. Поднявшись всего метра на два, на огромной скорости мчится над поверхностью, огибая рельеф. От перегрузок и быстроты перемещения захватывает дух. Рядом, также на пределе, идет ведомый борт. Сзади, справа и слева наше возвращение на Кандагарский аэродром прикрывают две боевые машины.

^{Территория батальона, разведчики вернулись из засады, выгрузка снаряжения из «Голубого мула», сентябрь 1986 г.}

Утро. На протянувшемся вдоль батальонного плаца пыльном расплывчатом пустыре мы выгружаемся из «Голубого мула». В кузове грузовика подтаскиваем к краю платформы рюкзаки, спрыгиваем вниз, с земли просовываем руки в лямки и принимаем мешки на спины. Расходимся по ротным расположениям. Поравнявшись с модулем группы связи, на ходу прощаемся с радистами, поворачиваем к себе. Проваливаясь по щиколотки в пыль, подходим к выстроенной нашими руками казарме роты минирования. На территории находится только внутренний наряд, все спецназовцы — в столовой, на приеме пищи. Слева при входе — «курилка», заходим внутрь. Автомат ставлю вертикально на лавку, приклад уперся в доски сиденья, цевье плашмя легло на спинку, ствол «Калашникова» продавил маскировочную сеть, обтягивающую беседку, мушкой зацепился за зеленый капроновый шнур каркаса. Освободив одну руку от лямки рюкзака, взявшись двумя кистями у плеча за второй ремень, удерживая вес, сбрасываю со спины пыльный ранец, пристраиваю его рядом с оружием. Чувствую безразличие ко всему, кажется, что утратил способность переживать радость. Устало опускаюсь на сиденье, откидываюсь на спинку, затылком упираюсь в стойку — брусок от «бомботары». Смотрю в глаза Константинову: — С приказом, Андрюша!

ОСОБЕННОСТИ БОЕВОЙ РАБОТЫ

Задача

Основной задачей Кандагарского батальона спецназа является охота на «караваны» противника.

Мы идем на один из наиболее активных маршрутов, который выходит из Пакистана, проходит по долине реки Аргестан, пересекая трассу Герат — Кабул, поднимается на северо-запад и выходит к Ходжамульку — крупному кишлаку на севере кандагарской «зеленки» — важной перевалочной базе афганских мятежников. Это значимый и интенсивно используемый маршрут, и потому он тщательно охраняется. Здесь «душманами» выставлены посты, с которых боевики ведут визуальное наблюдение, а местные пастухи, перегоняя отары, проводят разведку, прочесывая прилегающую к дороге местность. В ночное время на ключевые точки маршрута выходят группы боевиков, вооруженных тяжелым оружием. Провести высадку, совершить марш, вести в течение нескольких суток наблюдение, долго оставаясь не замеченным противником, чтобы чисто сработать, здесь чрезвычайно трудно.

Поэтому далеко не каждый выход здесь завершается нашей победой.

Вылет и десантирование

«Голубой мул» остановился возле стоянки вертолетного отряда 205-й отдельной вертолетной эскадрильи, доставив разведчиков 1-й роты на Кандагарский аэродром. Подняв крюки запоров заднего борта, откидываем его вниз, выгружаем из грузовика снаряженные рюкзаки. Строимся возле «восьмерок».

^{Разведчики отдельного отряда спецназа на вертолетной стоянке в ожидании команды о погрузке в транспортные вертолеты}

Нас восемнадцать. Командир дает завершающие указания группе, уточняет со старшими бортов порядок действий при высадке. Я привожу оружие в готовность: досылаю патрон в патронник, ставлю автомат на предохранитель. Команда грузится. Ставлю ногу на трап. Помогаю себе подняться, подтягиваю тело, руками взявшись за обрезы боковой двери. Ранцы размещаем в линию по центру грузовой кабины. Прохожу в хвостовую часть фюзеляжа и надеваю парашют.

…Зимой 1986 года Ми-8 с группой спецназа из 370-го Лашкаргахского отряда из-за ошибки пилотов получил повреждения и упал. Летчики из-за того, что у десанта не было парашютов, прыгать тоже отказались. Погибли все. После этой трагедии все вертолеты укомплектованы парашютами для разведчиков, и мы в приказном порядке до высадки будем облачены в подвесные системы…

Парашютно-десантной подготовкой в Афганистане мы не занимаемся. Собственный опыт в этом деле я приобрел до службы, выполнив более двухсот парашютных прыжков. Из них три десятка с вертолета. Понимаю всю сложность покидания падающей машины. Не уверен, что мои товарищи знают порядок действий в случае возникновения нештатной ситуации. Гоню эти мысли от себя прочь…

Транспортная «восьмерка», начиная разбег, мягко катится по асфальту, плавно отрывает от полосы четыре колеса. Набирает высоту над районом, контролируемым батальоном охраны. Случаев обстрела летательных аппаратов, находящихся в зоне безопасности над аэродромом, нет. Забравшись тысячи на две вверх над базой, построившись боевым порядком, вертолеты движутся на северо-восток.

^{Взлетно-посадочная полоса Кандагарского аэродрома с высоты в две тысячи метров}

Большая высота скрадывает скорость полета. Мне кажется, что машина медленно плывет вперед. Солнце на западе прячется за горизонт. С наступлением сумерек «вертушки» резко ныряют вниз. Высадка происходит быстро. Спрыгивая на землю, изо всех сил устремляюсь через столб пыли, перемешанной с мелкими камнями, вперед, к кромке мандеха, и скатываюсь в него. Рокочущий звук работающего двигателя вертолета быстро удаляется. Момент высадки занял от силы двадцать секунд. Ночь и оглушительная тишина накрывают нас. Затаившись, мы не производим никаких, даже мелких, движений. С нарастающим напряжением уже более получаса ждем, пока вторая часть группы выйдет к нам с места ее высадки.