Спецзадание для истинной леди
Шрифт:
Лэнгфорд был явно недоволен неожиданным вмешательством.
— Ну… это же всего пять раз в день, и вокруг будут наши сотрудники, и… и мы ее замаскируем! Ну там… парик и все такое!.. А остальное время вы будете сидеть в номере и вас будут охранять так, что и мышь не проскочит! Даже еду вам будет доставлять наш человек.
— Да? — саркастически заметил Джек. — Надеюсь, вы не забыли, что мы здесь в отпуске?!
— Но это же всего на несколько дней!
— А у меня отпуск всего три недели!
«Как он может
В конце концов договоренность была достигнута:
Во-первых, дополнительная неделя отпуска для Джека — Лэнгфорд сразу пообещал, что «с этим проблем не будет».
Во-вторых, все то время, что они будут, как выразился Джек, «сидеть под домашним арестом» — их проживание, питание и т. д. оплачивает АНБ.(или ФБР, ему все равно!).
И в-третьих — самое главное: на это время они должны переехать в другой номер — а вдруг убийца уже выследил Глэдис?! И оттуда она будет выходить только замаскированная и только под охраной. Более того, Джек заявил, что сам будет всюду сопровождать жену, и потребовал, чтобы замаскировали и его!
Глэдис ехидно подумала, что для ровного счета не мешало бы замаскировать и Панча — например, под собаку! Она с самого начала знала, что стоит Джеку узнать про ее расследование, как он тут же начнет путаться под ногами и мешать!
Казалось бы, все проблемы были решены — и тут Глэдис еще раз убедилась, насколько права была мама, всегда советовавшая: «Деточка, не надо демонстрировать мужчинам свой ум! Они этого не любят!»
И дернул же ее черт за язык (другого слова не подберешь!) сказать:
— А на экскурсионный пароходик я тоже должна буду билеты проверять?
— Какой экскурсионный пароходик? — заинтересовался Лэнгфорд.
— Ну… два раза в день есть экскурсии на фабрику, где такие штучки делают, — и тут Глэдис не нашла ничего лучшего, чем залезть в сумку и продемонстрировать помаду (на сей раз — «Бутон орхидеи»).
— Почему я должен узнавать об этом канале от постороннего… — начал было Лэнгфорд, обводя своих подчиненных не сулящим ничего хорошего взглядом (Глэдис обиделась — она не посторонняя!) — как вдруг замолчал и уставился на то, что она держала в руке. — Позвольте-ка! — выхватил он у нее помаду, раскрыл и выдвинул на всю длину. — Интересно!..
«Он что, никогда помады не видел?!» — удивилась Глэдис. Лэнгфорд между тем встал и, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты, унося с собой «Бутон орхидеи» и на ходу кивнув нескольким своим сотрудникам, которые тут же вскочили и гуськом потянулись за ним.
Минут через десять в комнату сунулся парень в ковбойке — тот самый, что вчера так радовался шторму — и увел
Еще через десять минут тот же молодой человек появился снова и возвестил:
— Мистер Четтерсон, номер для вас подготовлен — 1243. Вы можете пока перебираться, а миссис Четтерсон мы задержим еще на минутку — с ней должен поработать визажист!
Визажист! Глэдис обрадовалась — интересно, какой ее сделают?! Наверное, перекрасят в блондинку! Да, но вся ее одежда подбиралась под темные волосы… Пусть тогда покупают новый гардероб!
Она тут же начала прикидывать, что туда должно войти: две пары босоножек, голубой льняной костюмчик… она такой как раз видела в универмаге, три блузки… или можно две блузки и топик…
В комнате, куда ее привели, никакого визажиста не было — за столом сидели Лэнгфорд и Симпсон. Глэдис несколько удивилась и, подчиняясь приглашающему жесту, уселась напротив.
Потом, словно они отрепетировали это заранее, Лэнгфорд вытащил откуда-то и молча выложил на стол три прозрачных пакетика — в каждом из них было по помаде с орхидеей! — а Симпсон произнес:
— Миссис Четтерсон, из этих помад две найдены в номере Раймека, а третью вы только что любезно вручили мистеру Лэнгфорду. И на все трех — ваши отпечатки пальцев! Поэтому у нас возникло к вам еще несколько вопросов — и для начала сейчас, пока ваш муж не слышит, объясните нам, пожалуйста, какие отношения связывали вас с Раймеком?!
Уставившись на три одинаковых пакетика перед ее носом, Глэдис наконец-то поняла коварство подлого англичанишки! А она-то еще, чтобы не обидеть его, делала вид, что пьет это мерзкое шампанское!
— Так этот гавнюк спер мою помаду? — выпалила она, от возмущения забыв, что в лексиконе истинной леди подобных слов быть не должно. Правда, тут же вспомнила и смущенно потупилась, пустив одинокую слезу (этот трюк Глэдис выучила лет в четырнадцать).
— Кого вы имеете в виду, миссис Четтерсон? — осторожно осведомился Лэнгфорд.
— Ну этого… Раймека. Он ко мне в магазине подкатился, а потом, в номере, я заметила, что у меня помада пропала… вон та, — ткнула она пальцем в средний пакетик, — но я думала, что в парикмахерской ее забыла! А это, оказывается, он утащил?!
— Значит, вы с ним познакомились раньше, а не у бассейна?
— Да… — вздохнула Глэдис. — Только Джеку не говорите…
— Значит там, у бассейна… это было свидание?
— Ну… да… он обещал показать мне ночные орхидеи…
— И когда вы пришли, он угостил вас шампанским, которое вы не стали пить?
— Да…
— А потом стал угрожать вам пистолетом, который вы у него отобрали и кинули в бассейн?
— Я нечаянно уронила! — запротестовала Глэдис — и тут до нее, наконец, дошли слова Лэнгфорда. — Пистолетом?!