Спецзадание для истинной леди

Каммингс Мери

— Белая… Вот краска! — поболтала она плошкой.

— А зачем ты красишься?

— Чтобы ты меня не узнал! — честно ответила Глэдис и тоже решила задать интересующий ее вопрос:

— А у тебя костюм один и тот же, только наизнанку — или два разных?

— Два разных… — несколько удивленно ответил брюнет.

Только тут она спохватилась, вспомнив про распахивающийся халат. Увы — поздно! Судя по блеску глаз, незнакомец успел уже не только рассмотреть, но и оценить ее фигуру. Ну и наглец! Мог бы и отвернуться из вежливости… или хотя

бы сделать вид, что отворачивается…

Мама всегда говорила, что при знакомстве с мужчиной важно с самого начала задать правильный тон? Решительно шагнув вперед, Глэдис вывалила все, что было у нее в руках, на стол и застегнулась до самой верхней пуговицы. Вот так! Пусть знает, что имеет дело с леди, а не с какой-нибудь… мармозеткой! (На по-прежнему направленный на нее пистолет она решила просто не обращать внимания…)

— А в парке — это ты была? — последовал новый вопрос.

— Я, — кивнула Глэдис, присаживаясь в кресло и незаметно поворачивая к себе зеркало — волосы, хоть и мокрые, лежали более-менее ровно.

— А та, другая, тогда кто?

— Какая другая?

— Ну, которую я пугнул на пляже!

— А-а… это так… одна медсестра… — (Не будет же она объяснять всем подряд, на какие глупости способен иногда Джек!)

Наступила короткая пауза — очевидно, ее гость придумывал, что бы еще такое спросить.

Сама же Глэдис не знала, как бы поделикатнее, чтобы, не дай бог, не обидеть, начать с ним разговор о его проблемах. Или, может, сначала стоит предложить ему кофе?

Первым делом она решила поинтересоваться:

— А ты, случайно, не еврей?

— По маме… — машинально ответил брюнет и, вздрогнув, вылупил глаза, явно пораженный ее проницательностью.

— Ты знаешь, — обрадовано начала Глэдис, — у меня есть одна подруга… она как раз тоже еврейка и очень хорошо готовит!..

Почему-то эти слова произвели на брюнета совершенно неожиданное впечатление. Подскочив и замахав пистолетом, он вдруг рявкнул:

— Да ты что, издеваешься, что ли? Ты что, не понимаешь, за чем я пришел?

Что случилось?! Она же ничего особенного не сказала! От неожиданности Глэдис замолкла на полуслове, брюнет же все не унимался! Нависнув над ее креслом, сощурившись и страшно оскалившись, он злобно зашипел:

— Ну… говори, где ты это прячешь, сука?!

"Только тут Глэдис по-настоящему испугалась, впервые до конца осознав и прочувствовав, что ее нежданный визитер все-таки маньяк — а значит, способен на что угодно… Ну не будет же нормальный человек так реагировать на простое предложение познакомить его с девушкой! Не хочет — и не надо, но зачем же кричать и обзываться?!

Наверное, у него начинается приступ… Надо поскорее как-то его утихомирить!

— Там… в сумочке… возьми, есть помада — если тебе нужно…

Ой, а может, не стоило так прямо упоминать о его проблемах?!

Ростки симпатии к брюнету, за эти дни пустившие корни в сердце Глэдис, начали стремительно увядать. Особенно после того,

как прямо у нее на глазах, выхватив из сумочки предложенную помаду, он в момент растерзал ее и обернулся с еще более злобной физиономией.

— Ты что, свихнулась? Фраера из меня делаешь? Где она, говори?!!

Дуло пистолета мгновенно оказалось перед самым ее лицом и больно уперлось в ноздрю. От него противно пахло кислым.

— Где?!!!

Испуганно пискнув, Глэдис бросила невольный взгляд в сторону шкафа — именно там, в чемодане, хранились ее основные запасы…

Через несколько минут, оцепенев от ужаса, она смотрела, как маньяк, сладострастно посапывая, одну за другой ломает ее новенькую помаду!

Он не просто ломал ее — это был целый ритуал!

Сначала мерзавец отрывал помаду от основания — резким движением, словно сворачивая кому-то шею. Потом отламывал по кусочку, растирал пальцами крупные обломки, вытирал руки платком — и, злобно поглядывая на Глэдис, хватался за следующую!

Запасы помады иссякали, и в глазах безумца все яснее можно было прочесть: «Вот сейчас я покончу с ней — и примусь за тебя!»

И тут Глэдис заметила за его спиной нечто!

По тумбочке, почти ползком, то и дело вздрагивая и припадая к полированной поверхности, крался Панч! И на мордочке у него было то самое озадаченное выражение, с которым он обычно подбирался к Джеку перед тем, как вцепиться в его шевелюру!

В сердце Глэдис снова вспыхнула надежда. Ведь если преступник отвлечется — хоть ненадолго, хоть на пару секунд! — то можно будет удрать в ванну! А там, на полочке, лежит кулон Лэнгфорда! И дверь изнутри запирается!

Да, но что тогда будет с самим Панчем?! Она же не может оставить бедного ребенка на расправу сумасшедшему маньяку! А может, когда этот тип отвлечется, стукнуть его чем-нибудь по башке?

Глэдис судорожно обвела глазами комнату — никакого подходящего оружия, даже босоножек, поблизости не было… Больше придумать она ничего не успела — с победным «Мя-я!!!» Панч внезапно бросился вперед!

Почувствовав на затылке зубы и когти, маньяк поступил так, как поступает любой нормальный человек, когда в него сзади с воплем вцепляется нечто тяжелое — то есть попытался вскочить. Его рука дернулась к пистолету — и тут, не думая и не рассуждая, Глэдис запустила в него единственным, что подвернулось — плошкой с краской «с запахом сандала и мускуса»!

На миг все замерли — брюнет со страшным, перекошенным и залитым краской лицом, повисший на его загривке кот — и сама Глэдис, с ужасом глядевшая, как преступник, несмотря ни на что, все-таки дотянулся до пистолета! Затем Панч сорвался со спины бандита и, словно показывая ей путь к спасению, светлой молнией метнулся в сторону спальни.

Страшный, нечеловеческий вой и сразу вслед за ним — выстрел раздались в тот самый момент, когда Глэдис, влетев в спальню, захлопнула за собой дверь, отскочила от нее и замерла, прислушиваясь.