Спейс работает по найму
Шрифт:
Он вернул мне пустую чашку, схватил бутылку Луносока и присосался к ней.
– Этот кофе сгноит мои внутренности, – сказал он, оторвавшись.
Я повернулся к ТеТе. Она не шевелилась.
– Тебе нужен новый мужчина, сестренка, – сказал я. – У этого сокохлеба нет будущего.
Она ничего не ответила, лишь еще пристальнее взглянула на меня из-за угла.
Джимми все еще трясся, когда я садился в пескоход.
XIII
Я никогда не был силен в «Спинки». Это исконно лунная
На Луне, с ее слабой силой тяжести, такая игра возможна: на Земле она была бы слишком изнурительна. Но даже здесь для нее необходимо здание.
Луни бывают светлые и темные, высокие и низкие, бородатые и чисто выбритые, но все они имеют одну общую черту – все они сложены, как борцы-профи. «Спинки» выгоняют из них пот в свободное время.
Когда я вошел в «Струю Сока», что в Обод-Сити, игра была в разгаре. Мокрое, упругое «Шмяк!» шара «Спинки» в грудь грубым взрывом бесстыдных воплей сообщило мне, что кому-то досталось.
Я засек троих массивных типов, перелунивавшихся шарами у дальней стенки. Заказав венерианский джуз, я спросил притонослужителя об этой троице.
– Я ищу Фрукта, Паука и Улыбающегося Малыша, – сказал я. – Это не они?
– Конечно, они, приятель, – содержатель поставил джуз на стойку. Он потерял под струями руку и до сих пор не беспокоился о том, чтобы заменить ее. Он махнул культей в сторону троих головорезов. – Они не любят чужаков, которые лезут в их игру. Будь я на вашем месте, я бы сейчас держался от них подальше.
– Но вы не на моем месте, – сказал я, втягивая джуз в три больших глотка. Это было пламя, а мне требовалось немного разогреться перед тем, что я собирался сделать.
Я приблизился к короткому и пухлому парню. Это был Паук. Я схватил его «Спинку» прежде, чем он успел что-нибудь предпринять. Затем я развернулся и влепил шаром Паука что есть силы в грудь унылого Луни по прозвищу Улыбающийся Малыш. Он не ожидал такой игры и рухнул на задницу. Третий жулик, Фрукт, вся рубашка которого была в сливовых пятнах, сделал змеиный рывок к поясу, где, как я догадывался, был его скорострельный Регби-Пауэлл 30—70, но я уже вытащил 38-й и успел показать его прежде, чем он выхватил свое оружие.
Я обезоружил всех троих. Паук попытался достать скорняжный ножик из ботинка, но я выбил его ударом ствола. Обезоруженный, он принялся сосать разбитые костяшки пальцев.
Притоносодержатель следил за этой операцией с отвисшей челюстью: ему еще не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь обламывал этих парней.
Я кивнул в направлении задних комнат:
– Двинулись?
– Погоди, паря, мы… – начал было Фрукт.
– Пшел! – я двинул его по ребрам 38-м, чего он не одобрил. И они пошли. Пошли все.
Короткий, слабо освещенный коридор вел в заднюю комнату. Я затолкал их туда и
– Что это за наглость?! – от Паука.
– Что это за хамские игры?! – от Улыбчивого Малыша.
– Да кто ты такой, черт тебя возьми?! – от Фрукта.
Я подарил им наихолоднейшую улыбку.
– Я от Кэйна. Он не очень-то доволен тем, как вы обтяпали похищение девочки.
– Это еще почему? – возмутился Паук. Он был темный, щербатый и злой. – Мы сделали хорошую, чистую работу.
– Он хочет знать, куда вы ее дели?
– Куда он велел, – выложил Фрукт. – В Южную башню на Мерке. А чем он недоволен?
– Кэйн любит гладкую работу. А вы трое – болваны, вы позволили себя выследить дешевому частному копу.
– Какому еще частному копу? – пожелал узнать Улыбчивый Малыш. Он был примерно моего размера и веса, имел могучие плечи и длинные руки.
– Этому, – сказал я, срывая фальшивые усы и трижды нажимая на курок 38-го.
Они упали, как подрубленные деревья, и я решил, что Системе повезло, так как она отделалась от троих убийц-головорезов. Я ощущал себя сильным и мужественным и испытывал чувство приятного восторга. Если Кэйну еще захочется проделать на Марсе работу, ему придется нанимать новое мясо.
Но я еще не закончил свою работу. У меня был при себе «Полосу Зубер», и теперь я привел его в действие, сделав несколько микроснимков головы Малыша в анфас, профиль и с затылка.
– Ну как, Малыш, скажи «Чиз», – сказал я, снимая его унылую физиономию. Но он не в силах был оценить этой шутки.
Сделав необходимые снимки, я спрятал «Зубер» и вытащил переносной деатомолизатор модели Л-5-ДЖИ. Нехорошо оставлять три кучи дерьма в игорном зале.
Пуф! Нет больше головорезов!
Однорукий притонодержатель выглядел обалделым, увидев, что я возвращаюсь один.
– Мальчики решили уйти пораньше, – сказал я. – Они вышли задним ходом.
– Не буду проливать слез по этому поводу, – сказал он. – Они отвадили половину моих посетителей, – и он махнул обрубком руки. – Вот нынче вечером, например, ни души.
– Пожалуй, здесь и в самом деле слишком тихо, – согласился я.
– А что вы не поделили? – захотелось ему узнать. – Работу бандитскую, что ли?
– Пустячное недоразумение, – сказал я. – Не о чем беспокоиться, мы все уладили прежде, чем они ушли.
Похоже, это его удовлетворило. В Обод-Сити не следует слишком возбуждаться по поводу бандитских работ. Он кивнул в игорный угол.
– Хотите раунд в «Спинки», я против вас? За счет заведения?
– Нет, – сказал я. – Но спасибо за предложение. Дело в том, что у меня сейчас другая игра.
Следующая моя остановка была на Каллисто. Я прибыл туда с полдюжиной резких, цветных фотографий Улыбчивого Малыша. «Зубер» делал работу чисто.
Негативы им понравились.
– Очень отчетливо, – сказал он, просматривая их под увеличением. – Костная структура выражена ясно, видны отчетливые признаки.