Спи, моя радость
Шрифт:
– У посетителей от избытка розового глаза повылазят, – проворчала она, собирая букет из воздушных шаров.
– Красивый цвет! – напряженно возразила мама.
Она нервничала, ожидая наплыва клиентов. Отец не поскупился на рекламу, и вывески с надписью салон красоты «София» зазывали прохожих обещанием полного перевоплощения.
– Его слишком много, как в домике Барби, – упрямо продолжила Соня.
Мать отложила в сторону прейскурант. В своем облегающем платье она и сама напоминала куклу.
– Это мой
Соня вздохнула, в который раз удивляясь тому, насколько они разные. Если мама жила напоказ, с радостью демонстрируя окружающим свои успехи, то она предпочитала не выделяться. Что для матери было жизненно важным, для нее оставалось незначимым.
– Тогда лучше было назвать его Розовые сопли, – ответила Соня.
Из подсобки вышла теть Лена, косметолог, на которой держалась затея с салоном. Дородная и строгая, в накрахмаленном белом халате, она так сильно контрастировала с игрушечной обстановкой. И выглядела неуместно, как большой советский пупс в гламурном домике Барби.
– У нас была масса вариантов, – пояснила она, остужая эмоциональный накал, – Глянец, Локон и Версаль!
Соня поморщилась.
– Но твой папа сказал, что будет София! – с обидой напомнила мама.
Имя Соня придумал отец. Будь мамина воля, она бы назвала дочь Серафимой. Не потому, что это древнерусское имя ей шло, а просто чтоб следовать моде.
– Сделаем тебе прическу на день рождения, – воодушевилась она.
– Я не хочу отмечать, – ответила Соня.
Мать театрально ахнула, как будто услышала страшную новость.
– Как? – произнесла она с придыханием.
Соня стиснула зубы, предвидя такую реакцию. К её совершеннолетию мама готовилась издалека. И даже открытие салона приурочила к знаковой дате.
– Мам, ну тебе-то что? Это ж мой день рождения! – простонала она.
Но мама была непреклонна.
– Ты можешь не отмечать со своими друзьями, а с родными будь так любезна отметить!
– Не буду! – упрямо ответила Соня.
Мать встала и, цокая модельными каблучками, прошлась по залу. Она родила дочку рано, и в свои 37 могла бы сойти за сестру.
– Не забывай о том, что это не только твой, но и мой праздник тоже! – заявила она, в который раз поправляя ажурные шторы.
– Вот и отмечай его с родными, – буркнула Соня.
– Нет, ну это невыносимо! – мама всплеснула руками.
– Девочки, не ругайтесь! – прокричала из подсобки теть Лена.
Соня упрямо молчала, наполняя воздухом последние нарядные шары. Зная заранее, что пытка под названием «день рождения в кругу семьи» все равно состоится…
Глава 4
Птицы мелодично щебетали в древесных макушках. Солнце проглядывало между деревьев, стремительно снижаясь над горизонтом. Первоцветы теснились на клумбе, привлекая насекомых.
Соня сидела, запрокинув голову. День выдался ясным, лишь небольшие горстки облаков, сбиваясь в причудливые кучи, нарушали бирюзовую целостность небосвода. Но даже закатная прелесть в этот раз не вдохновляла её! И перепачканный красками холст иллюстрировал царившее в душе уныние.
– Что с настроением, Софья?
Изольда Аркадьевна, искусствовед и талантливый пейзажист, преподавала студентам живопись. Подобно всякому творческому человеку, она была «не от мира сего». Манера витиевато выражаться, перенасыщенность речи цитатами, неизменно длинные бусы и платья с оборками в пол. Было трудно представить себе эту хрупкую женщину с тряпкой в руках! Казалось, что время ошиблось, «высадив» её в этот мир на пару столетий позже.
– Все нормально, – ответила Соня, равнодушно мазюкая кисточкой.
– Тогда добавь ярких красок! Тебе позирует весна, а на холсте я вижу глубокую осень.
Соня вздохнула, изучая палитру тоскливо-серых оттенков.
– Ну, может, у меня весна такая невеселая? – произнесла она в свою защиту.
– Тогда и оценка тоже будет невеселой! – предупредила Изольда Аркадьевна.
«Да и пофиг», – подумала Соня. В последнее время она ходила в институт через силу. Виной тому был Денис! И хотя здание художки имело в своем распоряжении пять этажей, он умудрялся попадаться ей на глаза регулярно. И всякий раз, проходя мимо, демонстративно задирал кверху нос. Он игнорил её специально! Просто-напросто не замечал. Как будто после того вечера она перестала существовать для него.
Возможно, он ждал объяснений? А, может быть, просто стыдился? Его уязвленное Эго никак не желало пойти на сближение. Но Соня ждала! Она не хотела верить, что все это было игрой. Ведь не мог же он так измениться?
– Что за кошка пробежала между вами? – допытывалась Дашка.
– Поссорились, – говорила Соня.
Но подруга, недовольная подобным ответом, жаждала услышать подробности любовной драмы:
– Так было у вас, или нет?
– И да, и нет, – расплывчато отвечала Соня.
Дашка бесилась и поджимала губы. Но уже спустя мгновение вновь донимала вопросами:
– У него не встал?
– Даш! – осаждала Соня.
– Ну а что тогда?
– Просто наши ожидания не совпали!
– Значит, у него маленький? – выдвигала подруга еще одну версию.
– Причем тут это?
– При всём! – удивлялась Дашка.
В отличие от Сони, озабоченной поисками идеала, она начала половую жизнь в 14 лет, отдавшись соседскому парню в родительской спальне. Не за любовь, конечно, а просто так, из любопытства!