Спиной к тигру
Шрифт:
– Не собираюсь я никуда переезжать. Это моя квартира. Я ее купил.
Минут через сорок, Олег подъехал по указанному Костей адресу. Не центр, но все же не окраина. Обычный спальный район. Третий этаж девятиэтажки. Костя открыл дверь и широким жестом пригласил Олега в дом.
– Привет, – Олег протянул руку, – не скрою, ты меня просто удивил. Твои успехи налицо.
– Да вот, решил покончить со своим жалким существованием и брать от жизни все и сразу.
Костя не скрывал пафоса. Они не виделись чуть больше месяца, а Олег уже не узнавал своего бывшего партнера. Внешне тот выглядел также, те же близорукие глаза за толстыми линзами очков, тот же ежик коротко стриженых волос, но вот взгляд и манеры уже были другими. Они приобрели какую-то значимость, важность, в них чувствовалась едва уловимая снисходительность и некое моральное превосходство.
– Ну, как тебе моя «берлога»? – Лиговский улыбался довольный произведенным эффектом.
С виду – обычная квартира, ничего особенного. Одна комната, кухня, санузел. Как говорят – стандарт. Но для многих эти несколько десятков метров из кирпича и бетона так и остаются несбыточной мечтой. Не говоря уже о том, сколько разбитых семей, и сколько разрушенных судеб кануло в борьбе за право обладать этими квадратными метрами. А вот Костя смог осуществить свою мечту, и, причем в кратчайшие сроки.
– Ты что, ограбил банк? – Олег с изумлением осматривал свежий ремонт.
– Шутишь. Я же тебе говорил, что играю на бирже. Не поверишь, так поперло, что дух захватывает! – глаза у Лиговского горели азартным огнем. Но вдруг, словно спохватившись, что сказал лишнее, быстро добавил, – Но ты извини. В партнеры взять не могу. На бирже играют одиночки.
– Да ладно, – махнул рукой Олег, – не парься. Мне и своего хватает. Кстати, держи свои деньги.
– А вот за это спасибо, – Костя стал пересчитывать свою долю, – Деньги хоть и небольшие, но на дороге не валяются.
«Небольшие деньги, – с грустью подумал Олег, – сильно же тебя занесло приятель, если эти деньги для тебя небольшие. Для некоторых за них полгода нужно корячиться. А чтоб купить такую квартиру, ему понадобиться года два, три упорного труда. И при том, во всем себе отказывая».
Купить квартиру, для Олега было делом принципа. Это было для него и мечтой и целью одновременно. Вырос он в небольшом рабочем поселке, где жизнь замерла, и стала потихоньку угасать еще в начале девяностых. Отец, потеряв работу, запил. И вскоре через год умер, отравившись каким-то суррогатом. Мать, едва он окончил десятилетку, продав все ценное в доме, собрала его в дорогу.
– Поезжай учиться, сынок. Станешь образованным, выбьешься в люди. А здесь тебе делать нечего. Здесь тупик.
Олег поклялся тогда, что обязательно получит образование и добьется в жизни всего. А главное, купит в городе квартиру и заберет к себе мать.
Следователь Ордынцев сидел в мягком кожаном кресле и пультом дистанционного управления беспорядочно переключал каналы на огромном, в полстены, телевизоре. Собственно ни одна программа его не интересовала. Просто сменяющиеся, словно в цветном калейдоскопе, картинки, как бы подталкивали мысли быстрей формироваться в определенный логически законченный вывод. Внутреннее чутье подсказывало ему, что ничего необычного они здесь не найдут. Он не участвовал в осмотре дома Марка Давидовича Янгеля. Специалисты знают свое дело и сделают это лучше. Ордынцев лишь мельком заглянул в пустующие комнаты дома и то лишь из чистого любопытства. Он не раз бывал в домах состоятельных людей, и каждый раз убеждался, что пределу человеческих желаний нет. Если есть деньги, конечно. Как только появляются деньги, квартира сменяется на дом. Дальше следуют бассейн, лужайка для гольфа, парк автомобилей. Собственные самолеты, вертолеты. Яхты огромных размеров. Некоторых уже в космос потянуло. Что дальше? И зачем? Чтоб только самоутвердиться и удовлетворить собственные амбиции? Или утереть нос соседу. Взять тех же коллекционеров. Всю жизнь только и делают, что скупают антиквариат. А спроси их, зачем они это делают, не ответят. Наверное, это болезнь. А возможно он и сам чего-то недопонимает. Скорее всего, это обусловлено природой человека, всю жизнь к чему-то стремиться, хотя заранее знаешь, что конца этого чего-то, не существует. И, наверное, прав наш президент, любящий повторять поговорку о том, что всех женщин любить невозможно, но стремиться к этому надо.
Его размышления прервал мелодичный звонок мобильного телефона. Звонили из архива и сообщили, что в течение двух лет, в разных районах города, пропало трое мужчин. Всем за шестьдесят. Все они известные в определенных кругах состоятельные люди. Коллекционеры. Их розыск положительных результатов не дал и местонахождение их в данный момент неизвестно. Во всех случаях, по заверению родственников, из их коллекций ничего не пропало. А, следовательно, и криминала в их исчезновениях не усматривалось. Все сводилось к тому, что пожилые люди, возможно выйдя из дома, по каким-то причинам теряли память. Со стариками это, к сожалению, часто случается. Ордынцев убрал телефон в карман и провел рукой по подбородку, словно проверяя, насколько пробилась щетина. Но движение было чисто машинальным. С ним это происходило, когда нужно что-то понять или глубоко осмыслить. В том, что пропадают старики, конечно же нет ничего необычного. За свой многолетний опыт, он не раз сталкивался с подобными случаями. Но настораживало другое. Уж больно все случаи были похожи друг на друга. Куда же пропадают богатые коллекционеры, оставляя нетронутыми все нажитые годами ценности. Случай с Янгелем был четвертым по счету за последние два года. По заверению охранника, в доме все осталось на своих местах. Но Петраков не мог знать всего, тем более обо всех ценностях, хранящихся в доме. Возможно, это может знать лишь сын Марка Давидовича. Кстати он уже сообщил, что прилетает на днях из США. Ордынцев взглянул на часы. Пошел второй час, как его группа находилась в доме. Но торопить их, следователь не хотел. Пусть досконально все проверят. Авось, глядишь, и всплывет какая-нибудь зацепка. Так случалось не раз. Следы, как бы их тщательно не скрывали, все одно остаются. Все зависит от того, как искать. Сзади послышались приглушенные шаги. К нему уже направлялся его помощник, стажер Андрей Лисицын.
– Сергей Павлович, – обратился он к своему старшему товарищу, – вроде все осмотрели. Следов взлома нигде не обнаружено. На ограбление тоже не похоже. Все вещи в полном порядке. Сейчас эксперт закончит работу и можно ехать.
– Вот это и плохо, – угрюмо заметил Ордынцев.
– Что плохо, – не понял Лисицын, – что можно ехать?
– Плохо, что все в полном порядке.
– А, – растерянно протянул стажер.
– Ну, и что ты обо всем этом думаешь? – следователь, словно невзначай задал вопрос, продолжая нажимать на кнопки пульта. Хотя он уже знал наверняка, что ответит его помощник.
– Мне кажется, что мы здесь умываем руки, – развел руками Андрей, – Конечно, антиквар пропал, но и трупа-то нет. В доме вроде бы ничего не тронуто. Разумеется, последнее слово за экспертами, но, по-моему, и они ничего нового не скажут. Если бы еще знать – что искать. В доме, как утверждает охранник, бывали люди. Естественно они оставляли следы. И если даже допустить, что мы разыщем всех этих людей, предъявить им нечего. Да и с чего весь сыр-бор, Сергей Павлович? Ну, пропал себе человек и пропал. Сами знаете, что таких случаев по несколько раз на день случается. А дело заводить, себе лишний геморрой на голову. У нас и так этих дел, воз и маленькая тележка.
– Геморрой на голову, говоришь? – следователь хмуро посмотрел на помощника, – новинка в медицине. Нужно запомнить.
Андрей смутился. Его шеф почти никогда не улыбался, даже если шутил. И этим приводил в замешательство своих подчиненных.
«Конечно, для сотрудников его отдела, случай с Янгелем, это действительно лишняя головная боль. Хотя тот же Лисицын наверняка понимает, что здесь не все гладко. Конечно, люди пропадают. Но когда начинают пропадать богатые коллекционеры…. Здесь следует задуматься. Но ребят можно понять. Просто они не хотят себе лишних хлопот. А их и без этого антиквара хватает. Действительно, уголовных дел накопилось воз и маленькая тележка.
– Хорошо. Заканчивайте осмотр. Едем в отдел.
Ордынцев выпрямился и одернул пиджак. Решение было принято. Уголовное дело он заводить не будет. Нет оснований. Но расследование он все же проведет. И будет вести его сам, никого не привлекая. Так сказать, по собственной инициативе.
Олег вот уже несколько дней не мог выспаться. Сказывалось отсутствие помощника и ночные бдения за компьютером, давали о себе знать. Дневное же время было заполнено встречами и разного рода переговорами.