Спираль
Шрифт:
— То есть? — погасив сигарету, Сара Клеймон вопросительно посмотрела на него.
— Наша очередная встреча может реально состояться только через три дня, после моего возвращения.
— Тогда зачем тебе забирать компьютер сейчас?
— У меня есть еще сутки, чтобы поработать с ним. Возможно, что-то мне удастся выяснить сразу, и тогда к следующему свиданию я уже смогу высказать свое мнение по существу.
— Хорошо. — Сара выключила мини-компьютер, вставила на место световое стило и подала микромашину Антону. — Когда мы назначим следующую встречу?
— Через трое стандартных
Она кивнула.
Антон встал, но Сара осталась сидеть в кресле.
— Вы не уходите со мной, миссис Клеймон? Я мог бы вас подвезти, у меня на паркинге машина.
— Не беспокойся, Антон. Главное, я встретилась с тобой, остальное пустяки. Я уйду позже. Мне нравится тут… Хочу посмотреть, как теперь развлекается молодежь…
Полынин на миг оторопел от такого заявления, потом пожал плечами и сказал:
— Как хотите. Всего доброго, миссис Клеймон.
— До свидания, Антон.
Он вышел из «Орфея», будучи не просто сбитым с толку необъяснимой концовкой их встречи — Полынин вдруг почувствовал себя мальчишкой, которого ловко обвели вокруг пальца.
Поведение Сары, прошедшее на его глазах стремительную эволюцию от дрожащего голоса в трубке до образа вальяжно развалившейся в кресле старухи, собирающейся остаться на ночь в борделе для богатой молодежи, с трудом находило понимание в его голове.
Полынин пересек заполнившийся различными аппаратами паркинг, сел в свою машину, но трогаться с места не стал. Облокотившись о руль, он отрешенно наблюдал за прибывающими к клубу транспортными средствами, одновременно размышляя над тем, что произошло на протяжении этого вечера.
Едкое ощущение неправильности происходящего вгрызалось в душу, терзая сомнениями разум и сердце.
С одной стороны, был Паша, за которого, даже спустя десять лет, он готов был ринуться в огонь и воду, с другой — эта непонятная женщина, показавшаяся ему скверной матерью и еще более скверной актрисой.
Шли бесконечно долгие минуты, а он так и не пришел к разумному выводу относительно всего случившегося.
«В конце концов, чем я рискую, изучив эти курсы?» — подумал Антон, внезапно осознав, что уже достаточно долго сидит, погрузившись в тяжелые мысли… Еще раз взглянув на часы, вмонтированные в приборную панель «Гранд-Элиота», он словно очнулся. Надо было ехать домой, если он действительно хотел успеть что-то проанализировать до утра, потому что в десять ему необходимо появиться на площадке технического осмотра, где сотрудники космопорта будут готовить к внеочередному старту его АРК.
Он уже хотел завести двигатель, когда со стороны южной окраины города в черных как смоль ночных небесах появилась сияющая точка, тревожно осыпанная проблесковыми маячками.
Антон непроизвольно задержался на паркинге еще на несколько секунд, пока не стало очевидным, что проблесковые маячки принадлежат флайеру «Скорой помощи», который круто спикировал на посадочную площадку перед ночным клубом.
Двери «Орфея» распахнулись навстречу выскочившим из машины медикам, там возникла какая-то суета, мелькнули носилки, которые неуклюже раскладывал прямо в проходе охранник ночного клуба, а вслед за фигурами в белом, спешащими к входу в «Орфей», из флайера «Скорой помощи» уже выкатилась автоматическая реанимационная камера, похожая на прозрачный закрытый саркофаг.
Расстояние от места парковки «Гранд-Элиота» до входа в ночной клуб было невелико, и Полынин, палец которого непроизвольно задержался над сенсором зажигания, вдруг с ужасом понял, что на носилках в услужливо откинувшей свой колпак реанимационной камере выносят не кого-нибудь, а Сару Клеймон!..
Выскочив из машины, он бегом бросился к флайеру «Скорой помощи», который стоял в центре посадочного круга, завывая сиреной и разбрасывая вокруг себя бело-голубые проблески тревожных маячков.
Растолкав нескольких подвыпивших парней и отпихнув в сторону охранника клуба, Антон столкнулся лицом к лицу с полноватой медсестрой, которая шла за носилками.
— Пропустите! Я ее родственник! — эти слова машинально сорвались с губ Полынина.
Сару Клеймон уже укладывали в саркофаг реанимационной камеры. Медсестра окинула Антона каким-то странным, не то осуждающим, не то соболезнующим взглядом и жестом пригласила отойти в сторону.
— Там вы уже ничем не поможете, — пояснила медсестра, отведя Полынина на несколько шагов. — Кем вам приходится эта женщина? — деловито осведомилась она.
— Тетка… — не задумываясь, солгал Антон. — Что с ней?
— Сердечный приступ. В ее возрасте опасно заниматься сексуальной гимнастикой в таких заведениях.
Полынина словно окатили ледяной водой.
— Черт, я не понимаю…
— Тут нечего понимать, — оборвала его медсестра, заметив, что реанимационная камера уже вползает в ярко освещенное чрево флайера. — Раз уж вы ее родственник, то я обязана спросить: какую клинику вы предпочитаете и кто будет оплачивать ее лечение?
Мысленно выругавшись, Антон продиктовал ей свои данные. Этим вечером события стремительно затягивали его в какой-то бредовый водоворот.
Двери флайера «Скорой помощи» закрылись.
— Куда везти? — напомнила о своем присутствии медсестра.
— Давайте в ближайшую клинику, по вашему усмотрению, — ответил Антон. — Главное, чтобы она не умерла… — поспешно добавил он, ощущая, как события принимают совсем дурной и абсолютно непонятный оборот. — Вот моя визитная карточка и номер счета, на тот случай, если у нее нет медицинской страховки.
— Вы не поедете с нами?
— Нет, — ответил Полынин, который понимал, что чувства, внезапно всколыхнувшиеся в его душе, никак не соответствуют роли встревоженного племянника, заботливо сопровождающего больную престарелую тетку, которой вдруг пришло в голову порезвиться на старости лет в ночном клубе. — Но, в любом случае, пусть мне позвонят из приемного отделения на мобильный коммуникатор. Вот номер и… — он прижал к визитной карточке несколько банкнот галактического банка Стеллара, — спасибо вам, сестра.