Спиральное море
Шрифт:
Торвальдсен и доктор Себастьян обменялись быстрыми взглядами.
— Вы мыслите шаблонами, — сказал Торвальдсен. — Вы, видимо, решили, что за нами стоит некий центр власти, который подготовил вас на свои средства и теперь намерен использовать в своих целях... и что вам теперь придется чем-то расплачиваться за ресурсы, которые в вас вложили. Вы рассуждаете в рамках земной поговорки: "бесплатный сыр бывает только в мышеловках", — Торвальдсен улыбнулся. — Но мы — не на Земле. Ментату пора отвыкать от провинциализма в мышлении, извините, что я вас поучаю... Вы ведь меня поняли?
— Да. Ваши покровители... те, кто поддерживает эту базу — не хотите говорить мне их имен, не надо... они хотят меня использовать, предоставив мне свободу. Выстроить такое древо решений, чтобы любое мое действие могло обернуться им на пользу.
— И это будет действительно так, — мягко сказал Торвальдсен. — Ваш анализ неплох. Действительно, никаких приказов вам никто отдавать не будет. Делайте карьеру, выбирайте какие хотите назначения, одерживайте победы... на здоровье. Единственное, что... — Торвальдсен сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил золотистую карточку. — Это номер телефона в городе Аполлония. Выйти на него вы можете откуда угодно, хоть с борта корабля — с гарантией, что разговор будет непрослушиваемым. Время суток и прочее значения не имеет, вам ответят всегда. Заметьте, это ни к чему вас не обязывает. Может быть, вы никогда в жизни туда не позвоните — тем лучше. Но если вам потребуется помощь... я не знаю, какая. Любая. Тогда вы наберете этот номер и скажете: "Говорит Ворон". И изложите ситуацию. Что-то не так?
— Нет... — Тиберий унял сердцебиение. — Все хорошо. Но почему Ворон-то?
Торвальдсен пожал плечами.
— Не знаю. Нужен же был какой-то код... Считайте, что это в честь места, где мы с вами впервые встретились, — он ухмыльнулся.
Тиберий промолчал. Огромное окно было у его собеседников за спиной, и там как раз сейчас прокатилось по сизой глади что-то белое.
Доктор Себастьян тоже это заметил — боковым зрением, надо полагать.
— А вот и ваш кораблик, — сказал он. — Торопиться не надо, у вас есть еще несколько часов. Мы вряд ли еще увидимся, так что... Спасибо вам — за смелость. Уверен, что у вас все будет хорошо.
— Спасибо, — сказал Тиберий искренне.
Искусство разведки, сопутствующее любой войне, преобразилось в галактическую эру достаточно существенно. Основным направлением работы теперь стала разведка дистанционная, а основным средством — беспилотный корабль-зонд. Такой зонд приближался к заданной звездной системе, сканировал местное пространство, регистрируя все долетающие до него комбинации электромагнитных возмущений, а потом выходил в точку, откуда мог передать информацию импульсным лучом на свою базу; в удачном случае это могло дать очень полную картину, вплоть до расположения отдельных вражеских кораблей. Зондов было много, их сбивали, но сколько-то из них всегда прорывалось... Основным занятием отделов разведки космических флотов, собственно, и являлся анализ информации, получаемой от таких зондов. Что касается агентурной разведки, то она в условиях Пространства считалась почти неосуществимой — не потому, что так уж трудно было подготовить и заслать в нужное место нужного человека (эта задача как раз вполне решалась), а потому, что было совершенно невозможно обеспечить с ним потом регулярную связь. Во-первых, доступ к электромагнитным передатчикам на всех объектах космических флотов имели только офицеры. Во-вторых (и что гораздо важнее), эти передатчики работали на маленьких расстояниях — чаще всего в пределах одной звездной системы; для более дальних сообщений применялась или посылка идущих со сверхсветовой скоростью курьерских ботов, или имевшиеся только на флагманских кораблях гравитационные передатчики Шуле, действие которых было основано на флюктуациях четырехмерной метрики и от расстояния вообще не зависело; ни то, ни другое шпионам, как правило, доступно не было. Ни для византийских, ни для гондванских штабистов не было проблемой отправить перевербованного человека на ту сторону — например, при обмене пленными; но зачем посылать агента, от которого все равно будет невозможно вовремя получать донесения? В свою очередь, это обусловило почти полную ненужность в Пространстве контрразведки — ей там было просто некого ловить. При штабах космических флотов были разведывательные отделы, но контрразведывательных не было.
Правда, была еще теория "подземного червя", которую
Никто не знал, существуют ли такие агенты в действительности. Может, когда-нибудь раньше, на Земле? Кто знает?.. Правда, Земля маленькая, там связь с любым агентом всегда была хоть как-то все-таки возможна...
— Нет, — сказал корветтен-капитан Маевский. — Я отследил всю информационную цепочку... в тех пределах, в каких мне позволяет секретность. Информация о движении вашей эскадры к Варуне не могла протечь. Вернее, могла, но только из центра.
Андроник Вардан и Георгий Навпактос переглянулись. Разговор шел в адмиральском зале заседаний: овальный стол, золоченые кресла, экран на полстены. Кроме Андроника и Георгия, здесь сейчас был только один человек: Антон Маевский. Начальник разведки группы флотов "Центр". Тот самый, кого рекомендовал Андронику Терентий Мильтиад в памятном разговоре на речном трамвае. Три недели прошло с того разговора, а кажется, что — несколько лет уже...
— Поясните, — сказал Андроник. — Из центра — это откуда? Вы допускаете присутствие вражеских агентов... на Антиохии? В главном штабе?
Маевский пожал узкими плечами.
— Я этого не говорил. Предположение об утечке принадлежит вам. Я только оцениваю вероятности.
Андроник и Георгий переглянулись.
— Ну, а как вы лично считаете? Была утечка?
— Не убежден, — сказал Маевский. — Информация, на основании которой вас разгромили, могла быть получена с помощью обычных зондов. Это, правда, означает, что ваш оппонент должен был разработать ответный план за очень короткое время. Чрезвычайно короткое. Но так вполне могло быть, если у вас гениальный противник.
Андроник чуть не выругался. К этому человеку было нелегко привыкнуть.
— И что это за противник? Может быть, вы его знаете?.. — Георгий. Тоже проняло.
— Знаю. Это Виндзор Уайт, контр-адмирал. Ему тридцать два года, он уроженец планеты Шакти, отличный математик, признанный специалист по штурманскому искусству. Выглядит он вот так, — Маевский щелкнул личным планшетом. Андроник и Георгий рванулись к нему, чуть не столкнувшись лбами.
Очень молодое лицо. И очень обаятельное. Шелковые волосы, мальчишеская улыбка. Остатки полноты, придающей всему облику какую-то наивность. Наверное, в школе этот парень был тихоней-отличником — а потом расцвел.
— Где он сейчас? — спросил Андроник.
— Пока не знаю, — Маевский сменил фотографию на следующую: Уайт, веселый, в расстегнутом кителе, шел по берегу какого-то моря. — Мы будем пытаться это выяснить.
Андроник и Георгий помолчали, разглядывая фотографию. Корветтен-капитан Маевский всегда отвечал на вопросы точно, буквально, не смягчая выражений, и очень редко что-то добавлял от себя. Представить его ведущим светскую беседу было невозможно; Андроник подозревал, что дара невербальной коммуникации у него нет вообще. У него был длинный нос, длинные рыжеватые волосы и серые глаза. Определить его возраст на вид не удавалось: может быть, двадцать пять лет, а может быть, и сорок.