Список Магницкого, или Дети во сне не умирают.
Шрифт:
И все же: 4:0. Это во II-м отделении, где был и мудрый властолюбец Чингис, и вздорная истеричка О. В. Доколе, Господь, милуешь меня? За что прощаешь грешника?
Судьба умершего была настолько безразлична лечащему врачу, что Чингис не поехал на вскрытие. Не вышел на работу под предлогом поездки в морг, а сам ограничился телефонным разговором с патологоанатомом. О. В. осудила Чингиса в приватной беседе со мной и Крабовым (Гиммлером) и… продолжила бездельничать. Ее и старшую сестру II-го отделения всегда можно разыскать в сестринской, отданной под столовую (пятый этаж; если стоять спиной к входу –
27.09.09
Грымов Алексей Владимирович – этого провинциального доктора (расхожий штамп профессора по облику, не по внутренней сути) я видел два дня. Почти год он находился в отпуске, добившись суммирования неиспользованных отпусков за несколько лет. Грымов, второе колесо антиэлтоновской коалиции, сардонически торжествовал: «Как минимум на месяц раньше пидора уволят!»
За 12 лет службы во ФСИНе майор внутренней службы врач-психиатр Грымов не добился жилья в Москве и мстил, давя кому-то на психику, ночуя теплыми и не очень весенне-летне-осенними ночами на лавочке пред входными воротами Бутырки. Для крепости сна доктор принимал на грудь. Не единожды сотрудники, выстроившиеся перед КПП, стояли подле заспавшегося психиатра.
Ему не простили ни отпуск в год, ни сон в подворотне. Робин Гуд, он добился дополнительных психиатрических отпусков (один месяц, у аттестованных в зависимости от выслуги и больше), положенных по закону, но не признаваемому в Бутырке, для всего медперсонала Кошкиного дома! Чудовищно! Какая несправедливость! Изгоняемый Грымов обещал мстить, и люто. Из курской деревни он достает московское начальство, звоня в суды из автомата.
Из других «подвигов» Грымова: в ПБ незабываема его поездка во Владивосток, имевшая целью создать иллюзию командировки для покрытия паузы между двумя отпусками. Из Дальневосточного УФСИНа отзвонился в столицу, дабы не заподозрили в обмане. Попросил и получил деньги на возвращение!
Рекордсмен отпусков, Грымов клял управление, признаваясь в желании «поработать до Нового года». До заветных двенадцати с половиной лет ему оставалось 6 месяцев.
Грымов любил улыбаться: соломенные густые усы на матером лице, дородная голова дородного тела, два выбитых верхних резца («Упал!» – позже узнаем правду) – калька жизни психиатра, отданной тюрьмам и лагерям. Почему он не вставит зубы? Да все недосуг!
04.10.09
Среда ознаменовалась явлением отечественных правозащитников. Я столкнулся с престарелыми тетками, когда мы пересекали КПП, расходясь в разные стороны. Они входили. Рассмотрел американскую ID-card у наиболее неважно одетой старухи – хотелось подать. Другая держалась не без изящества, вышагивала в белом пальто.
Надурили обеих. Привели в дамскую камеру нашей ПБ (поведала О. В. Окунева). Кровати заправили чище, чем в армии. Зэчки впервые за две недели намыты, оттого животно радостны. На любые подковырки старух построившиеся психбольные браво отвечали: «Жизнь – сказка. Спасибо, все есть, ничего не надо».
«Хозяин» Д. В. Комков и его люди расплывались ущербными улыбками каменных фейсов. Старухи не доверяли: «Что-то больные у вас заученно отвечают?» Прорваться через тренинг лжи было невозможно. «А лекарства у вас современные есть?» – хитро прищуривались они. «А какие современные?» – принимала удар Окунева. После отплытия теток тюрьма над ними ржала.
Чингис взял за привычку прихватывать в метро бесплатную газету с соответствующим месту раздачи названием. Во время утренней поверки он раздавал газеты больным, т. к. «они имеют право на информацию». Часть газет передавал мне для I-го отделения. И вот в пятницу вышли в смену две матерщинницы, давненько растерявшие честь, совесть и вообще все, что встречается у человека и у женщины в частности.
Эти медсестры, достойные кинокамеры Тарантино, материли больных во время обхода почем зря. Не мывшимся по полмесяца по не зависящим от них причинам советовали «мыть яйца холодной водой в раковине». Видавший виды, я содрогался.
Днем началась кампания по массовому забору у больных крови на ВИЧ и сифилис. Я стоял в дверях ординаторской, «реализуя право больных на информацию». Заметив, что рекламные издания оказались у обматеренных больных, медсестры вырвали у них из рук газеты и швырнули на пол. Что обозлило? Да «неуместный» вопрос, когда же, наконец, будет баня? Мое существование игнорировали. Часть газет сестры не просто бросали, но прежде – рвали в клочья. Вот имена этих героинь: тулячка Лена Фимова и Любовь Станиславовна Цветикова.
«Проворовался» замначальника тюрьмы по воспитательной работе Полкин. Тот самый, кто, увлеченный собой, в первый день моей работы, проводя какой-то псевдоинструктаж, спросил меня, видел ли я его по телевизору. А он меня? Полкин принудил весь коллектив получать зарплату не наличными, а на пластиковые карты. Выяснилось: потуг был не без шкурства. За каждого «приведенного» клиента Полкин получал от банка комиссионные в виде снижения процента по взятому кредиту на покупку нового авто. Полкин открещивался, отвергал, что отдыхал с семьей в Акапулько: «Всего лишь в Доминикане» (помним: дорогу туда и обратно оплатило управление). Полкин – в силе. Наказание за содействие банку не последовало.
Контролерша, укусившая психиатра, вновь на работе. Людей не хватает.
07.10.09
Вышла бездельница Гордеева. Отдельно каждому сообщила о «воцарении» в качестве врио на место начальника ПБ. Коллектив весть воспринял сдержанно. Только – Чингис, метивший в то же кресло, ответил протестной реакцией, заявив, что во что бы то ни стало уйдет в положенный ему доп. отпуск (психиатрический) в декабре; основной и доп. отпуск за следующий год возьмет в январе-феврале, тем самым в этом году выйдет на второе место после Грымова по невыходу на работу четыре месяца подряд, в следующем году намереваясь повторить достижение.
Деликатная Гордеева в ответ обиняком обвинила Чингиса в смерти Мариновского. Чингис парировал: «Я вообще не знал этого больного». Мариновский был записан за ним как лечащим врачом, но чему удивляться, когда больных на врача в четыре раза больше установленной Минздравом нормы.
Врачи во II-м отделении есть, но я брошен с I-го в тартарары II-го. Гордеева и Окунева ничего не делают «по понятиям»: одна как начальник больницы, другая, ее закадычная подруга, как начальница II-го отделения.