Список жертв
Шрифт:
Уокер Мэдисон заставил страдать его Нину — его красивую, милую, ни в чем не повинную жену. Она прошла через ад, и с тех пор ад следовал за ней. Но Эрик сказал себе, что Риган не будет страдать так, как страдала бедняжка Нина. Нет, он убьет ее быстро — и возмездие свершится. Господство демона кончится: Эрик верил, что после смерти Риган демон потеряет над ним власть.
Он хотел дать девушке шанс, поступить честно — позволить жертве бороться за жизнь. Он мог бы убить ее несколько минут назад: она стояла у стены и любовалась деревьями. Идеальная мишень. Но он не воспользовался этим шансом. Она вдруг
— Беги, Риган. Попытайся спасти свою жизнь.
Но девушка не двигалась. Так бывает, если поймать оленя в свет фар: животное замирает от ужаса. Так и Риган стояла, глядя через овраг на безумца, который собирается ее убить, и ужас не позволял двинуться с места. Она даже не заметила пистолету него в руке… до тех пор, пока он не выстрелил дважды. Первая пуля ударилась в стену, и осколки камня брызнули во все стороны. Один оцарапал девушке щеку. Вторая пуля попала в дуб всего в нескольких дюймах над ее головой. Грохот выстрелов ударил по барабанным перепонкам и чуть не разорвал ей сердце.
Звук замер, и лишь тогда она бросилась бежать. Оглянулась — мужчина пересекал овраг и двигался невероятно быстро… слишком быстро. Больше она не оглядывалась. Быстрее, быстрее, надо двигаться как можно быстрее.
Риган со страхом сознавала, что не знает, куда бежать. Ей надо выбраться на улицу, но она и так не очень хорошо ориентировалась вне тротуаров и дорожных знаков, а уж когда сердце колотится от смертного ужаса, остатки здравого смысла растворились в волне страха. Она просто бежала вперед, стараясь держаться между деревьями и не выходить на тропу. Сзади прозвучал еще один выстрел. Фонтанчик грязи поднялся впереди, земля и камушки ударили по ногам. Она хотела закричать, но нужно было беречь дыхание, и Риган промолчала и побежала зигзагами, надеясь, что так она станет менее легкой мишенью.
Тут должно быть полно людей — куда все подевались? Или соревнования уже закончились? Все разошлись по домам? Ей вдруг захотелось взглянуть на часы, чтобы узнать, сколько времени, но она вовремя спохватилась: нельзя терять драгоценные секунды. Смотреть под ноги и бежать: это сейчас единственная цель ее жизни — ради жизни. Может, они все же не слишком далеко от людей, и кто-нибудь услышит выстрелы… Ей они показались невероятно громкими, как гром.
Риган послышалось, что кто-то зовет ее по имени, но она не могла с уверенностью определить, откуда идет звук. Может, ей просто показалось, и это лишь кровь стучит в висках. А вдруг Софи и Корди ищут ее? Ох нет, только не это, не дай Бог подруги попадут под пули!
Она бежала меж деревьев, не разбирая дороги, ветки кустов царапали ноги. Хоть бы выбраться на улицу — там она сможет позвать на помощь. Быстрее, быстрее. Не было нужды оборачиваться в поисках преследователя, Риган слышала, как ветви кустов трещат под его ногами.
Или нет, кажется, звук слышен не позади. Она бежала, стараясь расслышать что-то, кроме шума в ушах и собственного дыхания. Вот опять: звук ломаемых ветвей, но теперь точно не сзади — справа.
И тогда он будет просто стоять и ждать, пока она попадет прямо ему в руки. Убийца играет, забавляется с ней, как кошка с мышкой. Боже, а она-то думала, что двигается достаточно быстро, чтобы обогнать свою смерть. Оказывается, он просто наслаждается охотой. Паника подбиралась к Риган, грозя лишить ее способности оценивать ситуацию и думать. Она чуть замедлила бег; нужно повернуть осторожно, не дай Бог подвернуть ногу или вывихнуть колено. Если она упадет, у нее не останется ни единого шанса. Риган плавно повернула и побежала в другую сторону… а потом опять. Где все люди? Может, нужно покричать, и тогда кто-нибудь услышит и придет на помощь? Прежде всего ее услышит этот маньяк. Пусть он и так знает, в какой она стороне, но если кричать, то он будет знать точно. Нет-нет, она не станет помогать ему.
Риган поняла, что не сможет долго бежать с той же скоростью. Мышцы ног горели огнем, дыхания не хватало. Еще пара минут — и она просто упадет без сил.
Наверное, все напрасно… нет, она не позволит себе так думать, не сдастся. Нужно продолжать двигаться. Черт, ноги дрожат. Мышцы икры свело судорогой, но она удержалась от крика и продолжала бежать. «Я не сдамся, не сдамся, — говорила она себе. — Жизнь только началась, и она ужасно интересна. Я столько всего не успела. Ни за что не позволю этому психу отобрать у меня будущее».
Надо бы состряпать какой-нибудь план. Так, думать, думать. У него есть пистолет. А еще он быстрее бегает. И он сильнее. В этом она, к сожалению, уверена. А в чем, черт возьми, может быть ее преимущество? В чем? Двигаться и дышать. В чем же, Господи? Вот оно: «Я не уверена, что он умнее». И если поверить в собственный разум и считать его преимуществом… и вдруг она поняла, что можно сделать. План был неплох, но успех зависел от того, сможет ли она найти дорогу к месту, где началась погоня. Риган пробралась через кусты и увидела прямо перед собой каменную стену. И куда теперь: направо? Налево?
Но преследователь не оставил ей выбора. Он появился слева, и Риган бросилась в другую сторону. Она не осмелилась бежать по дорожке и продолжала петлять между деревьями, стараясь не терять из виду каменную стену.
Вот, вот то самое место: она увидела впереди огромный дуб. Его ветви низко нависали над дорожкой и почти касались стены. Риган нырнула в кустарник. Она должна это сделать. Господи, сделай так, чтобы убийца не видел ее. Она вытерла потные ладони о штаны и из последних сил рванулась вперед и вверх.
Глава 48
Эрик добежал до тропинки и остановился, озираясь. Где же она? Он замер, прислушиваясь, но не уловил ни звука. Девушка просто исчезла. Мужчина почувствовал обиду и разочарование: он задумывал погоню, а вовсе не игру в прятки. И что еще хуже — Риган не было ни видно, ни слышно, но кто-то вдалеке выкрикивал ее имя. Кто бы это ни был, человек приближался.
Гейдж понял, что должен спешить. Теперь у него не осталось времени на глупые игры. Девушка ведет себя неразумно. Она не может не понимать, что он все равно найдет ее и убьет, так к чему противиться неизбежному?