Список жертв

Гарвуд Джулия

— Надеюсь, к тому времени полиция поймает этого психа, — сказала Софи.

Риган тоже на это надеялась. Наконец она распрощалась с подругами, повесила трубку и принялась пересказывать Алеку новости.

— Местная полиция подтвердила, что Шилдс и его телохранители покинули остров. Как вы думаете, теперь они там в безопасности? — спросила она.

— Думаю, да. Ваши друзья в безопасности до тех пор, пока…

— Пока — что?

— Пока они находятся подальше от вас, — ответил он честно.

Глава 27

Риган была опасно близка к отчаянию. Две недели прошло с тех пор, как она получила фото убитого детектива Суини. Каждый день тянулся невыносимо медленно, а утро не приносило ничего, кроме точно такого

же утомительно долгого дня. Нервы ее были напряжены до предела, и иногда Риган казалось, что если она не выберется наконец из отеля, то просто сойдет с ума. Иногда ее навещал детектив Уинкотт. Он рассказывал, как идет расследование. Полиция искала очень тщательно, но не нашла ни малейшей связи между Шилдсом и детективом Суини. А это значило, что убийца по-прежнему неизвестен и что он на свободе.

Бесконечное ожидание наполняло душу ужасом, девушка никогда и подумать не могла, что можно так бояться неизвестно чего. Потом Риган вспомнила, что труд всегда помогает отвлечься от тяжких мыслей, и, раз уж работы как таковой у нее нет, она решила навести порядок в своем кабинете. Одну из стен занимали стеллажи, плотно заставленные папками. Риган решила, что систему хранения информации следует пересмотреть. Содержимое некоторых папок она перенесет на компьютерные диски, и тогда от части бумаг можно будет избавиться. Все остальные документы нужно перебрать и разложить совершенно по-другому. В ее голове существовала собственная система, в соответствии с которой Риган и размещала папки. Она начала с того, что выгребла часть из них на пол, и теперь пройти от двери до стола было весьма проблематично. Однако Риган несколько воспрянула духом: она нашла себе занятие, и это отвлекало ее от тревог и невыносимого ожидания.

Впрочем, был еще один момент, который не добавлял девушке оптимизма, — ее отношения с братьями. Спенсер задерживался в Мельбурне, но звонил ей не меньше трех раз в день, просто чтобы убедиться, что его сестричка жива-здорова. Так же регулярно звонил Уокер, который не терял надежды уговорить ее отправиться в путешествие, пока обстановка в Чикаго не станет более благоприятной.

Через две недели таких разговоров по телефону и столь усиленной заботы Риган готова была повеситься на телефонном шнуре. Однако, поразмыслив, она выбрала менее радикальный способ борьбы и просто приказала Генри не соединять ее с братьями.

Единственный из трех братьев, с кем ей хотелось обстоятельно побеседовать, был Эйден. Она собиралась высказать ему все, что думает о постоянной опеке и беспардонном вмешательстве в ее жизнь. Сначала необходимо разобраться со старшим, а уж двух других она одолеет без труда. Так больше продолжаться не может, решила Риган. Нужно заставить Эйдена оставить в покое ее личную жизнь. Если он научится уважать ее самостоятельность, то и другие братья поступят так же. Они всегда и во всем соглашаются со старшим братом. Это был прекрасный план, и его выполнению мешало только одно — ей никак не удавалось изловить Эйдена и заставить его выслушать то, что она собиралась ему сказать. Он отменил все деловые поездки и безвылазно торчал в Чикаго. Он заходил к ней чуть ли не сто раз на дню. Но у него решительно не находилось времени задержаться и поговорить с сестрой. Риган понимала, что за ней присматривает не только детектив Бьюкенен; служба безопасности отеля ни на минуту не выпускала девушку из поля зрения, и Эйден всегда знал, где именно она находится. В данном случае Риган была действительно благодарна брату за заботу и ценила то, что он так ее защищает и печется о ней. И все же было удивительно, что у брата не находилось времени сесть и поговорить с младшей сестрой. Эмили прислала сообщение, что у Эйдена просто нет времени выслушивать нытье Риган. Генри, на электронный адрес которого пришло послание, был в ярости.

— Я понял, чего она добивается, — заявил он. — Она хочет выжить вас из отеля, и, похоже, наша Мегера решила, что для этого все средства хороши.

— Как ты думаешь,

может, она просто не в курсе, что я сестра Эйдена?

— Теперь-то знает. Но вот в самом начале, когда она только начала хамить, Эмили могла и не знать, что вы член семьи. Однако когда она поняла, кто есть кто, было уже поздно. Отношения у вас не сложились, и ей не остается ничего другого, как попытаться представить вас некомпетентной и легкомысленной особой. Она уверена, что тогда Эйден не станет прислушиваться к вашему мнению, в том числе и к тому, что вы скажете о ней самой, об Эмили Милан. Вы небось не в курсе, но она охотится за вашим братом. Мечтает выйти за него замуж, если хотите знать. А вы стоите у нее на пути и путаете карты.

— Эйден никогда не стал бы употреблять такое дурацкое слово — «нытье»! Это не в его стиле, — задумчиво сказала Риган. — Я уверена, он скоро догадается, что задумала эта женщина.

Все так, но Эйден действительно намеренно избегал разговора с сестрой, давая ей время остыть и пережить обиду. Он прекрасно понимал, что она рассердилась на то, как он обошелся с ее автомобилем. Может, это и было не слишком порядочно с его стороны, но в данных обстоятельствах такую меру можно счесть вынужденной. Надо просто выждать, решил он. Сестренка успокоится, и все пойдет как прежде. Это не первая их ссора, и раньше такой способ действий срабатывал безотказно. Риган успокаивается и соглашается, что брат прав. Как всегда.

Но Риган, не имея возможности поговорить с Эйденом, обдумывала проблему снова и снова и в конце концов решила, что все дело в любви. Она любит братьев и хочет, чтобы они были счастливы. Ради этого она готова на многое. Она даже пыталась изменить себя.

Когда они еще были детьми, девочка всегда шла со своими проблемами к Эйдену. Возможно, потому что он был старший и каким-то образом заменял отца. А еще он не выносил ее слез, а слезы у Риган текли легко., Впрочем, она старалась изо всех сил научиться сдерживать свои эмоции. Чем старше она становилась, тем лучше это получалось. Но иногда чувства брали верх над разумом. По общему мнению, в том была повинна кровь Гамильтонов, которую унаследовала Риган. Так Спенсер объяснил ей в детстве разницу темпераментов, которыми обладали члены семьи. Гамильтоны всегда были излишне эмоциональны, а Мэдисоны отличались сдержанностью и дисциплинированностью, граничащими со стоицизмом. А еще они были трудоголиками, как Спенсер и Эйден. Правда, в семье имелся еще и Уокер, и никто не мог точно сказать, в кого он уродился таким сорвиголовой. Но однажды в семейных хрониках отыскали сведения о двоюродном прапрадедушке, который как ударился в загул в юности, так и не смог остановиться. Говорили, что, даже испуская последний вздох, он умудрился сделать непристойное предложение ухаживавшей за ним сиделке. Все решили, что Уокер пошел именно в него, и успокоились.

В данный момент Риган вообще готова была пожалеть, что у нее есть родственники. Алек прав: если она не найдет способ избавляться от стресса, то долго не протянет. И в том будет заслуга не только братцев. Тот самый детектив Бьюкенен превратился в очередной источник напряжения и стресса. Он все время находился рядом. И — что скрывать — Риган нравилось его общество: умный, забавный и заботливый джентльмен. Но вот причина, по которой он был рядом… чем дальше, тем более неудовлетворительной она казалась.

Они были неразлучны уже две недели. Он отказался брать выходные и согласился покидать отель на ночь только после того, как в коридоре, который вел от лифта к ее квартире, поставили полицейского. Алек был последним, кого она видела вечером, запирая дверь. И первым, кто говорил ей доброе утро, когда она выходила из своей квартиры на следующий день. Он вел себя безупречно, но Риган не переставала мучиться сомнениями: обратил бы детектив Бьюкенен внимание на мисс Мэдисон, если бы его не приставили к ней в качестве телохранителя? Если бы они встретились при других — нормальных — обстоятельствах, пригласил бы он ее на свидание?