Сплетница представляет "Призрака Оперы"
Шрифт:
Именно тогда Пенелопа и Хейзел незаметно подошли к забавляющемуся Чаку.
– Ну, я бы пожелала тебе удачи, но я не думаю, что получится что-то хорошее, пока ты будешь рядом с Блэр — ухмыльнулась Хейзел, хотя она толком ничего не знала о взаимодействии Чака и Блэр.
– Я не знаю, почему ее выбрали на главную роль, но точно не из-за актерского таланта. У нее с Нейтом нулевая химия, - согласилась Пенелопа со злобным ликованием. Она протянула руку и положила ее на грудь Чака.
– Бьюсь об заклад, сейчас ты жалеешь, что я просто дублерша, - проворковала Пенелова
Чак резко выпрямился, сбрасывая руку Пенелопы со своего плеча с выражением крайнего отвращения.
– Я думаю, вы понимаете, что качество игры актрисы зависит от взаимодействия с другим актером. Теперь, если вы извините меня, дамы, - выплюнул Чак, прежде чем направиться в переднюю часть зала, чтобы подстеречь Спенсера.
– Спенсер, я думаю, вы хотите отрепетировать «Music Of The Night» следующим, - сказал Чак спокойно.
Спенсер удивленно повернулся, нахмурив брови и раскрасневшись от разочарования. Он хотел репетировать «Music Of The Night» следующий за небольшой сценой Кристины и Рауля в театре, но это было до того, как репетиция растянулась так надолго, и теперь ему было невыносимо начинать опять. Теперь все, что хотел сделать Спенсер - это пойти домой и выпить крепкий бренди во время просмотра «Отчаянных домохозяек» (это был его тайный порок)
– Я не знаю, хорошая ли это идея сейчас, чтобы… - начал Спенсер.
Чак оборвал его, льстиво ухмыляясь.
– Блэр и я очень много работали над ней. Один прогон это все, чего я прошу.
Спенсер коротко кивнул с одобрением, затем повернулся, чтобы сообщить Нейту и Блэр, что теперь они переходят к “Музыке ночи” прежде, чем закончить на сегодня. Нейт мрачно сел в первом ряду зрительного зала. Он с треском провалился и в пьесе, и в его усилиях восстановить связь с Блэр. Он слышал шепот в зале о том, что они просто не правдоподобны, как пара. Нейт не мог понять, как это могло случиться, учитывая их историю. Он также был обеспокоен тем, что, если он не сможет быть убедительным как возлюбленный Блэр на сцене, он никогда не сможет убедить ее вернуться к нему.
Блэр заняла свое место рядом с Чаком, дрожа, будто одна его близость опять пробуждала ее тело. Вдруг каждая частица ее кожи затрепетала в предвкушении. Глаза Чака были приклеены к Блэр, как будто ничего больше не существовало кроме нее. Когда музыка заиграла, в зрительском зале опять настала тишина, пока они с интересом ожидали увидеть следующий номер. Вздохи начались тогда, как Чак неожиданно потянул Блэр назад в свои объятия таким образом, что они стояли лицом к зрителям, прежде чем он начал петь.
Ночное время обостряет, усиливает каждое ощущение…
Темнота возбуждает и пробуждает воображение…
Голос Чака эхом отразился по всему залу, но его голова была наклонена в сторону уха Блэр, будто он шептал эти слова только для ее ушей. Его руки, казалось, с особым поручениям блуждали по ее телу, не грубо, но осторожно исследовав ее лицо, затем плечи, руки, стороны живота. Его успокаивающий голос призывал довериться ему, довериться Призраку.
Зрители смотрели, как завороженные, оказавшиеся в осязаемом сексуальном напряжения перед ними.
Медленно, плавно разворачивается ночь своим великолепием…
Улови это, ощути это - трепетное и нежное…
Руки Блэр достигли Чака, как если бы она направляла ход их движения, когда они ласкали ее сговорчивое тело. Ее выступление с Нейтом было искусственным и напыщенным, а связь с Чаком на сцене была естественной и происходила без усилий. Спенсер радостно вздохнул с облегчением - их мюзикл не будет полным провалом. Даже если между Раулем и Кристиной не будет достойного взаимодействия, он был уверен, что магнетическое притяжение между Кристиной и Призраком затмит первое.
Отверни свое лицо от кричащего дневного света,
Отверни свои мысли от холодного бесчувственного света -
И прислушайся к музыке ночи…
Чак не позволял Блэр отвернуться, используя технику Сверлаги* от света к залу, к Нейту. Он хотел быть уверен, что ее глаза смотрят только на него. Да, он может быть созданием ночи и конкурировать с очарованием золотого мальчика Нейта. Ему было необходимо, чтобы она смотрела в самую глубину, в самый центр, чтобы поняла, что он знает ее даже лучше, чем себя. После того, как она поймет, что только Чак может помочь исполнить ей ее самые темные, сокровенные желания, Нейт больше не будет представлять угрозу.
Закрой свои глаза и отдайся своим самым темным мечтам!
Забудь то, что ты знала о жизни прежде!
Закрой свои глаза, пусть твой дух взлетит парить!
И ты заживешь, как ты не жила никогда прежде…
Когда он тихо пробормотал последнюю строку, аудитория затаила дыхание, губы Чака спустились к Блэр, как если бы собирались поцеловать ее. Блэр затаила дыхание, тоже думая, желая, зная, что если он сделает это - она поцелует его в ответ на глазах у всех без заботы и страха, но с возбуждением. Но вместо этого, его поцелуй мягко приземлился на коже в уголке ее рта.
Мягко, ловко, музыка будет ласкать тебя…
Внемли ей, почувствуй, как она тайно овладевает тобой…
Оставь свои предрассудки, позволь своим фантазиям расцвести
В темноте, которую, как ты знаешь, тебе не побороть -
Темнота музыки ночи.
Блэр перестала бороться с собой, дав волю своим фантазиям о том, чтобы стать одержимой, потребовав от Чака заняться с ней любовью на сцене для удовлетворения фантазий зрителей.
Пускай твоя душа
Увлечет тебя туда, где ты жаждешь быть!
Лишь в это время можешь ты принадлежать мне…
Чак выдохнул слова, будто они были молитвой, заклинанием, чтобы привязать Блэр к нему, отчаянно нуждавшемуся в ней. Еще раз его руки начали пробегать по поверхности ее тела, прикасаясь к ключице, животу, шее.
Дотронься до меня, доверься мне, насладись каждым ощущением!
Пусть твоя мечта начнёт оживать,
Дай своей темнейшей стороне поддаться власти музыки,
Которую я пишу - власти музыки ночи…
Руки Чака обхватили лицо Блэр, когда он повернул ее лицом к себе еще раз. Она посмотрела на него в восторге от его выступления в качестве зрителя.